Уравнение Гровса с тремя неизвестными

Встреча лидеров стран-победительниц должна была проходить во дворце Цецилиенхоф в Потсдаме, городе, находящемся в двадцати километрах к юго-западу от Берлина. Из 176 имеющихся во дворце комнат капитально отремонтировали 37, включая конференц-зал с тремя отдельными входами. Помещения для советской делегации были отделаны в белые тона, апартаменты американцев оказались голубыми, англичан — розовыми. Поблизости от дворца в Новом саду Потсдама высадили около 10 тысяч различных цветов и разбили под них клумбы.

Сталин прибыл в Потсдам 17-го июля с опозданием на два дня, конференция была согласована на 16-е число. На вокзале в Берлине нашу делегацию встретил главнокомандующий группой советских оккупационных войск в Германии маршал СССР Жуков. Он повез генералиссимуса по разбитому в дребезги Берлину, чтобы Верховный Главнокомандующий ВС СССР лично убедился в том, сколько сил и жизней было отдано в сражении за столицу Рейха. По маршруту следования, Жуков комментировал ход прошедших сражений. Город лежал в руинах, а на рейхстаге развивалось знамя СССР. Это могло впечатлить любого, кто впервые видел последствия битвы. Но вид поверженного Берлина только поднял настроение Сталину.

— Перегруппированы ли наши войска на случай обороны? — поинтересовался он у Жукова, — и какие сведения дает разведка о перемещениях англо-американских войск?

— Войска перегруппированы, товарищ Сталин! — докладывал Жуков, — сведения разведки мне приносят ежедневно. Никаких подозрительных маневров ни американцы, ни англичане не предпринимают!

— Не прекращайте этой работы, товарищ Жуков, — рекомендовал Сталин, — наше союзничество с США и Великобританией закончено! Теперь от них можно ожидать чего угодно. По имеющимся данным новый президент Трумэн и его коллега Черчилль считают, что мы стали для них опасны!

— Мы действительно обрели на сегодняшний день колоссальную пробивную силу, товарищ Сталин, — резюмировал Жуков, — и если будет Ваш приказ, мы за неделю сможем разгромить англо-американские силы и утопить их остатки в океане!

— Этого пока не требуется, товарищ Жуков! — остепенил его Сталин, — но, как поется в песне, наш бронепоезд должен стоять на запасном пути!

Трумэн выехал в Европу специальным поездом из Вашингтона до Ньюпорта. Здесь он пересел на борт крейсера «Огаста», взявшего курс через Атлантику на Антверпен. Вместе с Трумэном на борту корабля находились государственный секретарь Бирнс, назначенный вместо Стеттинниса за две недели до конференции и адмирал Леги. 15 июля «Огаста» прибыл в Антверпен. После нескольких часов полета самолет президента приземлился на берлинском аэродроме Гатов, откуда Трумэн направился в свою резиденцию в Бабельсберг. Черчилль накануне предстоявшей встречи отдыхал во Франции на курорте Андай, близ испанской границы, и прибыл в Потсдам в тот же день.

Трумэн нервничал, он с нетерпением ждал телеграммы об испытании атомной бомбы, а ее по-прежнему не было. Черчилль тоже находился в расстроенных чувствах, со дня на день должны состояться выборы в парламент Великобритании. От их результата зависела его дальнейшее пребывание в должности премьер-министра. Сталин проявлял спокойствие, но также был готов к получению информации разведки об испытаниях в Аламогордо. Однако генералиссимус находился в игривом настроении, много шутил и не проявлял ни малейшей усталости. Уже в полдень он с Молотовым прибыл в резиденцию Трумэна для личного знакомства.

— Извиняйте за то, что опоздал на один день, — начал беседу Сталин, — я задержался ввиду переговоров с китайцами, хотел лететь, но врачи не разрешили.

— Я рад познакомиться с генералиссимусом Сталиным, — ответил Трумэн, неприкрыто рассматривая советского лидера с ног до головы, — рад представить Вам моего вновь назначенного госсекретаря мистера Бирнса!

— О-о! А как мы рады этому, господин президент! — серьезной интонацией пошутил Сталин, вызывая у Трумэна недоумение.

— А Вас разве бывший Стеттиннис чем-то не устраивал? — сбитый с толку реакцией Сталина спросил Трумэн.

— Не нас, а Вас! — улыбнулся Сталин, — мы, русские говорим в таких случаях: коней на переправе не меняют!

— Хоть я не до конца понял вашей поговорки, — растерянно произнес Трумэн, считая шутки Сталина дипломатическими уловками, — однако, это так!

— Вы давно отбыли из Америки? — спросил с улыбкой Сталин.

— Я выехал заранее, — отвечал Трумэн, — боялся опоздать на нашу встречу.

— У нас у русских в армии солдаты спрашивают друг у друга: что хорошего из дома пишут? — с хитрым прищуром спросил Сталин.

— Не понял, уточните, что Вы имеете в виду? — удивился Трумэн.

— Вы сказали, что отбыли из Америки заранее, то есть давно, — улыбнулся Сталин, — а я хотел уточнить, что Вам из дома пишут? Как погода в пустыне, не жарко ли?

— В какой пустыне? — растерянно выдавил из себя Трумэн.

— В Аламогордо, например! — ухмылялся Сталин, глядя на собеседника, — мне рассказывали недавно, будто там в этом году стоит жара невыносимая…