Уравнение Шекспира, или "Гамлет", которого мы не читали

Похоже, что Грин (или Четтл, вставивший в тексты умершего Грина свой текст, в чем его даже обвиняли) имел в виду тот самый политико-театральный проект, о котором мы уже сказали выше. Если верить Грину, можно утверждать: проект был организован таким образом, что пьесы разных драматургов сводились под «крышу» одного имени — Shake-speare (недаром чрезмерно осведомленный Грин заявляет, что клясться св. Георгием — идолопоклонничество) — и драматурги-доноры теряли на свои произведения все права. С. Шенбаум в своей документальной биографии Шекспира пишет: «Первые издания пьес Шекспира, вышедшие вслед за поэмами, были анонимными. Фамилия автора не была обозначена. Не следует думать, будто это объяснялось «дискриминацией» в отношении Шекспира. Пьесы других писателей тоже сначала печатались так. Заметим, что в те времена авторского права еще не существовало. Продав пьесу театру, писатель переставал быть собственником своего произведения. Оно принадлежало театру. Как правило, труппа пьес своего репертуара не продавала, чтобы их не ставили соперничающие театры. Но эпидемия чумы 1592-1594 гг. вызвала закрытие театров. Нуждаясь в деньгах, труппы продали издателям много пьес. В числе их были и произведения Шекспира».

Теперь мы можем предполагать, что эта эпидемия послужила удобным поводом, чтобы начать проект. «Сбор» пьес в одни руки был своего рода налогом на творчество, и в то же время, политико-театральный проект получал в свое распоряжение литературный материал, который, надлежащим образом обработав, использовали для политической пропаганды через единственный информационный канал — театр. И главным обработчиком-украшателем трагедий Грин (Четтл?) называет Кристофера Марло.

Четтлу все же пришлось публично-печатно извиняться — это означает, что с ним провели беседу не какие-то обиженные актеры, но очень влиятельные люди. В своей книге Kind-Harts Dreame (Сон Добросердечного), которую Четтл выпустил в том же 1592 году, он, обращаясь к читателям, вспоминает недавний скандал:

Прошло около трех месяцев с тех пор как умер Мастер Роберт Грин, который оставил много бумаг в руках разных книготорговцев, среди других его «На грош ума…», в котором послание, адресованное различным изготовителям пьес:, оно воспринято одним или двумя из них как оскорбление, и так как этому мертвому они не могут отомстить, они преднамеренно придумывают в их воображении живого автора: и, разнося это туда и сюда, не исправляют, так что это должно ударить по мне. (…) Ни с одним из тех, кто оскорбился, я не был знаком, и если с одним из них не буду знаком, то и не позабочусь об этом: другого же в то время я не так сильно щадил, как я до тех пор хотел и делал, ради чего я сдерживал раздражение живых авторов, и мог бы применить собственную осторожность (особенно в этом случае) к автору, являющемуся мертвым, что я не сделал, и мне так жаль, как будто первоначальная ошибка была моей собственной ошибкой, потому что я сам видел его (второго обиженного — И. Ф.) поведение, в котором он не менее утончен, чем он непревзойден в качестве, им выражаемом: Кроме того, разные люди из почитающих его сообщили о честности его отношений, которая убеждает в его чести, и о его остроумном изяществе в писательстве, которое доказывает его Искусство.