Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка

Мануэль Лутц рассматривает палаточные городки бездомных (США) как «разобщенную» форму совместности, наблюдаемую все чаще после 2008 года. Пусть эти городки и можно описать как «интенциональные сообщества», их интенциональность в основном связана с коллективным использованием ресурса и банальным выживанием. Если исследователь берется рассматривать эту самоорганизацию в контексте большей политико-экономической системы, производящей бездомность, то он может заподозрить, что наблюдает «сообщество, устроенное помимо своей воли». Тем не менее Лутц подчеркивал агентность и самоучреждаемость этих палаточных городков как признаки сообщества, сопротивляющегося превалирующим методам управления бездомными. Одно лишь наличие таких сообществ – существующих вопреки государственным методам дисциплинирования бездомных в ночлежках и при помощи специальных «реабилитационных» сервисов, подготавливающих бездомного к жизни в обычных домах, – указывает, что реальная проблема – это отнюдь не бездомные, а жилье, не удовлетворяющее стандартам приемлемой жизни.

В третьей секции, «Институты», собраны эссе, которые полны интригующих размышлений о том, как осуществляются практики создания совместности и как они институционализируются в конкурентном поле. Даниэль Опазо Ортиз обсуждает события, связанные с трущобами Пеньялолен (Сантьяго, Чили), а именно захват земли, на которой появилось неформальное поселение. Жители трущоб решились на это в 1999 году: они заняли территорию, ранее находившуюся в частном владении, тем самым поддержав привычную для Чили традицию сквоттинга. Опазо предполагает, что это поселение можно рассматривать как приостановленную совместность (commons that was cut short). В 2005 году эти площади выкупило государство; сразу после закрытия сделки оно изгнало жителей, ссылаясь на то, что такая форма гражданской апроприации противоречит конституции. Таким образом, государство произвело дискурсивную трансформацию, подав борьбу бедняков за право на город и жилье как махинации организованной группы лоббистов (pressure group), движимых своего рода «приватизационным импульсом».

Кейс Игнасио Кастильо Уллоа, напротив, представляет более удачный исход битвы за совместность. Кастильо рассматривает, как городское движение Сан-Хосе (Коста-Рика) смогло получить доступ и к начальной школе, и к общественной библиотеке, и к городскому парку; теоретическую рамку анализа задают работы Фуко и Лакана. Городские планировщики маркировали район как «исключенную периферию», судьбу которой должны решать централизованное управление и традиционные политические партии. Кастильо же отстаивает точку зрения, согласно которой описываемый случай «радикального производства совместности» (radical commoning) становится возможным благодаря «разломам Реального». «Реальное» планировщиков и надзорных органов, как показывает Кастильо, не смогло полностью поглотить (обитаемую) «реальность», что открыло «неустранимую возможность противодействия, мобилизации местных знаний и языков для воображения альтернативного будущего в настоящем времени».

Агнес Катарина Мюллер исследует конфликты вокруг пространства Гляйсдрайек (Кройцберг, Берлин). Она прослеживает всю историю споров и трансформаций пространства, из маргинального «белого пятна» у Берлинской стены превратившегося в объект желания застройщиков, каковым оно стало уже в эпоху объединенной Германии. Долгая история споров за территорию вынуждала различных акторов, вступающих в борьбу, имея различные виды на пространство, заключать союзы и вступать в коалиции, противостоящие официальному городскому планированию. Мюллер предлагает рассматривать данные коалиции как попытки создания совместности: им удалось заместить принципы планирования, используемые государственными чиновниками, – партисипаторным методом «снизу вверх». В какой-то степени этим коалициям удалось и защитить Гляйсдрайек, и вынудить местную администрацию закрепить за ним статус общественного пространства.

Производство совместности как «акт неповиновения» исследуется в тексте Мелиссы Гарсиа Ламарка. Эта статья посвящена спекуляциям на испанском рынке недвижимости, бум которого пришелся на 2007 год, а также выселению людей. Ламарка внимательно рассматривает общественное движение против арестов имущества, называемое «Платформа пострадавших от ипотеки» (PMAP). С 2009 года «Платформа» постоянно разрастается: ее образуют 200 отделений, она успешно заблокировала 1130 выселений и заново «заселила» 1150 человек в 30 восстановленных зданий. «Коллективное выздоровление» рынка недвижимости произошло через построение отношений, которые оккупирующая группа выстраивала с социальным и физическим окружениями, проживая совместно и самоорганизуясь. Размышляя о будущем «Платформы», исследовательница задается сложным вопросом: что в долгосрочной перспективе позволит движению оставаться освободительным и не исчезнуть?