Читаем Urban commons. Городские сообщества за пределами государства и рынка полностью

Строго говоря, описанные феномены не предлагают никаких новых моделей. На заре электрификации совместная установка оборудования была одной из редких возможностей обеспечить электроэнергией отдаленные районы, не подключенные к сетям крупных индустриализированных городов622. Впоследствии появились и кооперативные ГЭС в горных и предгорных регионах Европы. Сегодня энергетические кооперативы рассыпаны по всей стране, но распределяются они неравномерно, в основном концентрируясь в южной и северо-западной Германии623. На конец 2012 года в кооперативах состояло 136 тыс. человек; они оставались ключевым способом вовлечения граждан в выработку электроэнергии.

Невзирая на аналогичные предпосылки появления, история муниципальных поставщиков электроэнергии развивалась иначе. В течение долгого времени их опекало законодательство, предвидевшее смешение местных и региональных монополистов, владеющих муниципальным или региональным оборудованием; тем не менее по всем администрациям распространялся устойчивый страх того, что муниципальную энергосеть одной из первых принесут в жертву либерализации конца 1990‐х624. Впрочем, история оспорила тезис об умирающих коммунальных предприятиях (dying Stadtwerke)625; вместо этого сеть ожидал невиданный рост. Причиной тому стало практически единовременное расторжение концессионных контрактов с частными поставщиками. Некоторые городские администрации воспользовались открывшейся возможностью и вернули себе право распоряжаться энергетическими сетями: ряд авторов счел, что этот феномен – часть общего «возрождения муниципальной экономики»626. Повторную муниципализацию такого типа вызвало недовольство итогами приватизации, а также общее недоверие неолиберальной рыночной финансовой модели, воцарившейся в Германии627. Другие источники отмечали усиление экономических возможностей муниципалитетов, сделавшее их движущей силой повторной муниципализации, а также нежелание крупных частных энергетических компаний финансировать переход к возобновляемым источникам энергии628. Некоторые наиболее конфликтные случаи возврата компаний в муниципальное управление получили широкую известность; к ним можно отнести появление Hamburg Energie и успешный референдум о повторной муниципализации электро-, газовых и отопительных сетей. Тем не менее бóльшая часть подобных кейсов имела место в малых и средних городах западной и юго-западной Германии практически без широкого публичного обсуждения629. И новые общественные предприятия, и энергетические кооперативы бросили вызов методам энергообеспечения, основанным на принципах приватизации. Рассматривая этот тренд разворота приватизации энергетического сектора «вспять» и дополняя его инструментами соучастия, мы сможем говорить о «совместностях» применительно к городской инфраструктуре.

3. Терминология «совместностей»: критическая и энергетическая перспективы

К идее «совместностей» и вопросу их управления обращаются регулярно; за этим концептом уже стоит внушительный ряд исследований. Использование понятия «совместностей» позволит нам отказаться от подходов, предлагаемых традиционной или институциональной экономикой; для нас кажется предпочтительным путь, который Мосс и соавторы630 называют «третьим». Его разрабатывают исследователи марксистского и постмарксистского толка, для которых «совместности» – повод размышлять о новых, пост- или некапиталистических формах собственности и производства631. Это направление мысли отличает совместности от «огораживаний» и «товаров», которые рассматриваются в качестве ключевых условий накопления и приумножения капитала632. Совместности представляются «многообещающим» («promissory») понятием633, способным обозначить альтернативы капитализму и неолиберализму:

Совместности предлагают альтернативные, некоммодифицированные способы удовлетворения социальных потребностей, например приращения социального богатства и организации социального производства. Сообщества – то есть социальные сети взаимоподдержки, солидарности и человеческого обмена, несводимого к рыночным формам, – неизбежно создают и воспроизводят совместности634.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология