Урманы Нарыма. Роман в двух книгах

Так бы, наверное, все и тянулось, не попадись геологам мощный водяной пласт вблизи самого города. Однако подать воду оказалось не просто, требовались миллионы рублей ассигнований. Сами собой в виде манны небесной упасть они не могли. Не один заход и не в одни двери пришлось сделать Викентию Кузьмичу, чтобы добиться желаемого. Водозабор из подземных источников построили быстро. Сооружение вышло красивое. И уникальное: светлый, многоэтажный корпус притягивал взор, белея на фоне соснового бора. Сюда привозили гостей посмотреть и попить артезианской воды. И вот возникла нелепая ситуация. На ум приходила поговорка о волках и овцах: как сделать так, чтобы сыты были одни и целы другие?

Еще до возникновения кризисного момента, в Совет Министров был отправлен документ:

«…постановлением определяется строительство жилого поселка для комбината на левом берегу Томи. Считаем это невозможным, так как это приведет к вырубке значительной части сосновых лесов в пригородной зоне отдыха трудящихся и существенному сокращению сельскохозяйственных угодий двух крупных пригородных совхозов, поставляющих городу молоко и овощи.

Жилье для персонала комбината необходимо разместить на правом берегу Томи, в значительной части на свободных территориях города».

Теперь оказывалось, что это была всего лишь полумера: строительную площадку комбината необходимо переносить полностью.

Между тем дела вокруг крупной стройки разворачивались большие и громкие. Все шло к тому, что нефтехимическому надлежит быть на земле нарымской, а не в какой-то иной части страны. Добываемая в Нарыме нефть, может быть, более всего подходила для химической переработки. Сырье отличалось «высоким газовым фактором»: семьдесят кубометров газа на тонну, а содержание высоких углеводородов достигало тридцати трех процентов. Этан, пропан, бутан — те самые исходные, что требовались будущему комбинату.

Сооружение поручалось мощной строительной организации. Был создан институт химии нефти. Кадры для него готовили местные вузы. К проектированию химкомбината привлекалось свыше сорока проектных организаций, первую скрипку среди которых играл «Пластполимер». Будущая стройка была значительной даже в масштабах Европы. И была она компенсационной — с участием фирм западных стран. Срок начала работ приближался, а главный вопрос — о точном месте привязки — пока оставался открытым. В Москву шли официальные документы.

«…в настоящее время подрядными строительными организациями начаты работы по сооружению железнодорожного моста через реку Томь, жилых домов и других объектов. Одновременно министерствами геологии и здравоохранения высказаны возражения против строительства нефтехимического комбината на отведенном месте из-за опасности загрязнения подземных вод в зоне действия городского водозабора. В связи с этим затягивается решение об отводе участка для промышленной площадки».

Бумаги уходили своим чередом, а у Латунина было еще беспокойнее на душе. Не то чтобы он не верил в силу деловой переписки, но больше надеялся на личные встречи с теми, кто мог разрешить трудный вопрос окончательно, развязать узел. Это было давно проверено и приносило успех в девяноста из ста случаев. Не надо жалеть башмаков для хождения по коридорам и лестницам! В столицу Викентий Кузьмич нередко брал с собой своего старательного помощника Степана Степановича и тех областных работников, кому что-то не удавалось решить в совминах, Госпланах, в министерствах и главках… Рубаха от пота мокрая, зайти пообедать как следует некогда, но главное будет наверняка решено.