Уроборос

– Я исхожу из того, что убийца не заметил, как наследил. Если Марию он лишил жизни в состоянии аффекта, то, скорее всего, испугался и убежал, не думая вообще ни о чем, а затем понадеялся на крыс. Он очень скоро узнает о нашем разговоре с казначеем и сильно удивится.

– Он поймет…

– Что я специально спросил о людях с маленькой ступней, и решит, будто я уже практически вычислил его.

– Он же начнет действовать!

– Верно, – улыбнулся его наставник, – и тем самым выдаст себя окончательно.

Симонов открыл и тотчас закрыл рот. У него в голове не укладывалось, как можно за какой-то час раскрыть убийство, а Кай стоял напротив и не спешил упрекать его в идиотизме, улыбался, и глаза у него светились нетерпением и азартом.

– Хотя он вполне может и затаиться, – заметил он. – В любом случае, оглядывайся почаще – мало ли.

Влад кивнул. Вначале он хотел спросить, кого Кай подозревает, но потом решил не делать этого.

– Я могу ошибаться, – ответил сталкер на незаданный вопрос. – Если я открою имя, ты, скорее всего, поверишь и свои подозрения откинешь в сторону. А этого не нужно. Особенно, если я все же попаду впросак. Ты достаточно давно живешь на Нагатинской, многих знаешь.

– И что же мне делать?

– Оглядываться. И думать, как можно больше, – посоветовал Кай. – О том, например, с кем можно поговорить о Марии. Ведь с кем-то же она дружила?

– С Диной!.. Они были лучшими подругами, – сказал парень, удивляясь, почему сразу не подумал о девушке. – Дина, наверное, переживает.

– Умница, – похвалил Кай. – Но со мной она откровенничать не станет. Я для нее чужак, да еще и сталкер с очень плохой – спасибо Винту – репутацией. Ты в ее понимании тоже чужой – недоросль и внимания не стоишь, – но для разговора это самое то. Она захочет выговориться, выплакаться, а подобное проще, если рядом находится человек посторонний и совершенно неважный. Я ведь прав? Ты для нее именно такой?

Симонов кивнул.

– Лови момент, – предложил Кай.

– Я понял, – заверил Влад. – Я постараюсь. Правда. Как вы… ты, то есть… с казначеем.

– Не перестарайся только, – усмехнулся сталкер и, посерьезнев, снова напомнил: – И оглядывайся постоянно. Теперь всякое может произойти. Ни к кому не поворачивайся спиной. Кроме меня. Ко мне можно.

Вряд ли, говоря это, Кай предполагал, что очень скоро помощь понадобится ему самому.

Глава 15

– И чего? Много дают? – спрашивал один из мерзавцев, косясь на скрученного по рукам и ногам пленника.

– Винт рассказывал – много, но через все метро тащиться как-то не с руки, – отвечал второй. – Про этого молодчика, – кивок в сторону связанного, – всякие слухи ходят. Говорят, он одному, который усомнился, будто его заказ выполнили, отрезанную голову припер, представляешь?

– Это не новость давно. Я слышал, однажды он банду, нападавшую на караваны где-то в районе Сухаревской, ик… лик… видировал, – принялся вдруг заикаться первый: бородатый мужик с неприятным вытянутым лицом и мясистым носом какой-то неопределенной формы. Казалось, некто взял ком мягкой глины, шмякнул на место, носу предназначенное, а тот застыл, как уж вышло.

Впрочем, второй выглядел не лучше. Такой же безликий и словно потухший, с непропорционально длинными руками, широким ртом – такой называют «от уха до уха» – и кривыми ногами, словно он все детство и юность просидел верхом на бочке.

Влад мог поклясться, что среди нагатинцев этих двоих не видел. Хотя следовало признать: любимцем всей станции он не слыл, да и не рвался заводить знакомства со всеми. Народ, опять же, постоянно мигрировал от Нагатинской до Тульской, порой добираясь до Серпуховской. Обратно тоже ходили. О твари многие слышали, но верили в нее не все.

– В туннеле том – у Сухаревской, – рассказывают, совсем неспокойно стало, и какая-то хрень творится, – пробурчал носатый.

– Кто б сомневался. А в каком именно? С севера или с юга? – уточнил кривоногий.

– Не все ли тебе равно?

– А награду мы с кого получать будем, и почему не прибили сразу этого? – спросил кривоногий, и его голос неожиданно дрогнул, выдав целую гамму чувств – от злой уверенности и намерения идти до конца до почти детской растерянности. Он даже заозирался, словно искренне не понимая, как оказался именно здесь и сейчас. – Мы его чего? Через все метро потащим. Или голову ему отрежем?

– Чур меня! – выдохнул носатый, заражаясь его неуверенностью. – Ой, паря… сдается мне, кончать пора этого поца, а самим валить. Кто нам вообще идею подкинул, не помнишь?

Кривоногий почесал в затылке.

– Не… ну знаешь, – он замялся. – Про зверства всякие, этому молодчику приписываемые, точно плел Винт. И про награду за его голову тоже он распространялся.