Уроборос

Люк располагался посередине широкого шоссе. Справа и слева стояли темные здания. Обзор был великолепный, вряд ли какая-нибудь тварь могла подобраться к ним незамеченной. Сталкер не выпускал из рук автомат, внимательно смотря по сторонам и поглядывая наверх, наверняка ожидая нападения оттуда. А вот Влад не заметил бы ничего, даже подойди мутант вплотную и вцепись в плечо: стоял на скобах, вынырнув из люка на полкорпуса, и пялился в небо.

– Кай… такое… – проговорил он и почувствовал, как по щекам потекли слезы. Очень хотелось снять шлем и противогаз, вдохнуть полной грудью морозный воздух… воздух зараженной радиацией Москвы!

«Нет. Пожалуй, не стоит делать глупости», – решил Симонов. Он ведь обещал не доставлять проблем Каю.

– Потом, Влад. Впечатлениями поделишься со мной в палатке, – прошептал сталкер, – давай-ка обратно. Хватит для первого раза, да и местечко плохое и слишком открытое.

– Да. Разумеется, хватит, – тот не стал спорить.

Ему не хотелось уходить. Все мысли крутились вокруг Москвы, отвоеванной у людей тварями. Он ошибался, говоря о том, что человечество неплохо проживет и в подземке; просто не знал, от чего оно отказалось. Теперь Влад искренне недоумевал, как мог существовать все это время без неба и звезд.

Осторожный крадущийся шорох достиг слуха, хотя вокруг по-прежнему было пусто. Парень тотчас собрался, отогнав мысли и эмоции подальше, полез вниз со всей возможной скоростью. Кай нырнул в колодец следом, приладил на место люк и тоже принялся спускаться. Не прошло и пары секунд, как в крышку ударило что-то грузное, и раздался свистящий клекот. Пока оба они не ввалились в туннель и не закрыли железную дверь, они не произнесли ни единого слова.

– А ты молодец, – сказал Кай первым. – Я думал, не полезешь.

– Это еще почему? – удивился Влад.

Его спутник пожал плечом.

– Да… глупости. Винт утверждал, будто у тебя фобия относительно всего, связанного с выходом на поверхность, а я, каюсь, пусть и сомневался, но со счетов его брехню не сбрасывал. Он все же неплохой сталкер, опытный.

– У самого у него фобия! – разозлился парень.

– Тсс-с… тихо, – попросил Кай и не удержался от смеха, – давай об этом тоже поговорим на станции.

Но сразу в палатку они не отправились, а зашли в какой-то закуток – явно служебное помещение, выкрашенное местами облупившейся серой и голубой краской. Здесь было очень светло: неоновые лампы распространяли вокруг холодное белое сияние. В углу стоял велосипед. Наверняка, крутя педали, хозяин и вырабатывал достаточно электричества, чтобы не сидеть впотьмах. В противоположной от входа стене расположилось целых три двери, а слева стоял большой письменный стол из очень светлого, почти белого дерева. За ним сидел усатый усталый мужик лет за пятьдесят в чистом, застиранном чуть ли не до дыр комбинезоне, все еще носящем следы синего красителя.

У Симонова снова потребовали документы, и он, скрепя сердце и готовясь опять давать объяснения, протянул их усатому. Однако беспокоился он явно зря. Усатый их рассматривал недолго, а потом почему-то начал спрашивать Влада о поверхности: что он видел, как ему обстановка и все такое прочее. Вот когда удалось оторваться по полной, как говаривал порой Миха. Впечатления о недавнем выходе по-прежнему клокотали в душе, и парень немедленно вывалил их поинтересовавшемуся. Тот лишь крякал, слушая бесконечный поток сознания, и перебивать не спешил.

– Тебя как записывать? Полным именем? – усмехнувшись одними глазами, спросил он, стоило красноречию Влада иссякнуть. – Ну, там, не Владлен, а может, просто Влад? Наставник твой, например, Каем зовется – шифруется от всех, гад подколодный.

– Просто сказки люблю, – заметил тот.

– Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор[1], – пробормотал усатый. – Ну-ну…

Раньше Симонов непременно возмутился бы такому предложению. Имя – единственное, что связывало его с родной станцией. Но теперь, после всего случившегося, памятуя о том, что, если он действительно станет сталкером, придется ходить и по нейтральным станциям, и по Ганзе, и мало ли где еще, он всерьез задумался. Ведь не просто же, наверное, Кай звался именно так? Ну ладно, допустим, он мог и красоваться. А Винт? Уж от него точно ничего подобного ожидать не стоило.

– Записывайте просто Владом, – наконец выбрал он.

Усатый склонился над документом.

«Неужели именно так и становятся сталкерами? – пронеслось в голове у парня. – Разговор о терпимости к «человеческим играм». Выход на поверхность как боевое крещение. И… и все? Или дело в Кае, который назвался наставником? Наверное, усатый доверяет ему безоговорочно».

– Кай, ты только смотри в оба, – обратился тот к сталкеру, возвращая Владу документы. – Учитывая восторженность пацана, за ним нужен глаз да глаз. Половина молодняка в первые десять вылазок гибнет.

– Учту, Лис. Ты за него не волнуйся. Я же рядом.

– Неужели у всех так?.. – спросил Симонов, когда они покинули закуток.

– Просто?