Уроборос. Том 1

Никто ничего вокруг не понимал. Всем было ясно только, что между Римом и Ираклием в частности и курдскими вождями был какой-то тайный договор, который был нарушен нападением на обоз. Но что здесь было такого? Они ведь изначально были в таком положении, а потеря преимущества, о котором не знал, не так уж и болезненно. Язык, на котором говорили пленники кое-как понимали только некоторые из соратников Вардана.

Самый молодой что-то жалобным тоном спросил у Ираклия. Тот резко мотнул головой.

–Нет, исключено. У вас был выбор, и вы выбрали золото далекого узурпатора.

Он отвернулся.

–Афимий, этих посадить на короткий кол вдоль дороги. И смотри, чтобы их мучения не прекратились слишком быстро. Командиры-ко мне, на совещание.

По рядам солдат пронесся вздох ужаса. Обычно, мучительная смерть через кол применялась к изменникам, бунтовщикам или другим людям, совершивших крайне тяжелое преступление. Но в империи ромеев такая казнь уже давно считалась варварской и практически не применялась, только в совершенно особых случаях и по усмотрению местных начальников. Многие солдаты невидяще смотрели на Афимия, когда тот начал раздавать указания солдатам и паре палачей, которые сопровождали поход. За что этих бедолаг? Они же ничего не сделали против Рима! Да, кто-то совершил набег на обоз, очень неприятно, но такое бывает постоянно, когда действия развиваются на враждебной территории. А эти курды – даже не ромеи, они неподсудны ромейским законам! Пленных вообще не принято казнить, как правило, знатных отпускают за выкуп, а обычных просто отправляют подальше вглубь империи, чтобы после заключения мира отпустить домой.

Приказ есть приказ, значит, такая казнь заслужена. Солдаты начали стремительно покидать площадку в центре лагеря, чтобы на них не свалилась унизительная работа.

Тем временем в шатре Ираклия проходило совещание. Полководец раздавал указания:

–Ашина, выдели половину своих воинов, раздели их на пять-шесть отрядов. Они получают отдельное задание. Оно такое: пройти все нагорье от Феодосиополя до Месопотамии и уничтожить каждого попавшегося курда-мужчину.

Собравшиеся командиры переглянулись между собой, подумав, что ослышались. Ашина, хуже всего знавший греческий, осторожно переспросил:

–Полководец, я не понял. Ты приказываешь моим воинам убивать всех курдов? Все верно?

–Да, ты правильно понял. Армия продолжит движение на юго-восток. Мы идем довольно медленно, так что у них будет достаточно времени.

–Мы объявляем войну целому народу на их территории силами нескольких сотен? Они же просто сметут сначала эти отряды, а потом и всю армию! Ираклий,-старый тюрк от волнения обратился по имени,-я ни в коем случае не высказываю неповиновение, но это сродни тому, чтобы раздразнить медведя, имея в руках только вилку и находясь в его лесу.

–Я не нуждаюсь в советах даже такого опытного воина, как ты, Ашина!,-неожиданно повысил голос Ираклий и сильно ударил кулаком по столу. Это политический вопрос, и я отдал тебе приказ. Последствия просчитаны. Вардан,-обратился он к армянскому командующему,-я не прошу твоих это делать потому, то они откажутся резать соседей. Но ты должен дать каждому из отрядов Ашины несколько армян, чтобы они помогали определить, где курды, а где армяне и служили проводниками в этих краях.

Вардан молча поклонился, но изумление все никак не уходило из глаз командующих. Уничтожать все мужское население целого народа?! Это же геноцид! Раньше бывали такие случаи, но крайне редко и на то были очень серьезные причины и санкционировались правителями государств.

Ашина откашлялся:

–Полководец, а что делать с женщинами, детьми и стариками? Думаю, даже мои степные разбойники откажутся их убивать.

–Да, чуть не забыл. Женщин и детей пригонять в Феодосиополь и отдавать иудею Мордхаю. Он будет продавать их в рабство. Он в курсе, есть договоренность с ним.

Ропот недовольства и возмущения пробежал по командующим. Высказал общую мысль Гунерих, как наиболее дипломатичный и тактичный из всех:

–Полководец, мы тут все разной веры и по-разному относимся к рабству Монофизиты, монофелиты, Ашина несторианец вообще, готы – ариане. Но христианство в целом крайне негативно относится к рабству, и оно практически вне закона в Риме. А продажа в рабство иудеям… Знаешь, это политическое самоубийство. Император может тебя отозвать в Константинополь. И что нам делать потом в Месопотамии без тебя? Мы все неплохие командиры, но не политики. Отходить назад домой? Дожидаться Нарсеса? Как себя вести в Персии? Мы не будем тебе давать советы, но взвесь еще раз все аргументы.

Ираклий покивал немного, подумал и повторил: