Урод

— И мне так кажется, что я не настолько тупа, чтобы кормить меня столь откровенным враньем!

Внутри Элины мучительно горели и сгорали дотла леса, кустарники и мелкие растения, не в силах вынести смертельную жару. Жару ее злости.

— Я просто побоялась, что она уведет его, когда увидела, как она хороша, — отчаянно призналась девушка. — Я не собиралась переезжать к нему, как какая-то несчастная брошенка, которая хватается за первое предложение по акции.

— Эля, — рука Жени накрыла ее ладонь, успокаивая, — перестань. Мужики, конечно, козлы, если следовать этим древним женским заповедям, но не бараны. Накинуть веревочку и увести мужика невозможно, даже если ты дрессировщица от бога.

— Да, но…

— Что но? Он предложил именно тебе жить с ним. Появилась какая-то краля размалеванная. Бывает. Вокруг красивого мужчины всегда вьются пигалицы, со всеми в бой не вступишь. Или учись принимать это как издержки производства, или… выбирай среднестатистического, нищего, не подающего надежды ни в чем мужчинку. Ха! — Женя засмеялась, расплескивая чай. — Ведь и на таких: с пивным пузом, женатых, страшных, не первой свежести и с минимальной зарплатой находятся любовницы. Вот бабы, да? Рождаются же такие без самоуважения даже где-то в запасе на черный день.

— Ты хочешь сказать, что я должна привыкнуть, что в его… нашей квартире будут постоянно шастать красотки, и это нормально?

— Нет. Я про то, что коллеги, знакомые, подруги, в общем, его окружение — это наверняка красивые девушки. И ничего тут не сделаешь, Эля.

— Проще не соваться тогда в его красивую жизнь, — скривилась Элина, но ее душе было не до кривляний, если только хватало сил на грустные пантомимы.

— Нет же, Эля! Всегда у тебя так: проще не идти через реку вброд, а остаться на берегу. Проще взять себя в руки, обновить гардероб, изменить стиль, прическу, научиться делать сексуальный макияж. Покорить его не только своей прекрасной душой, но и внешностью. Сначала нужно возбудить его глаза, потом уже и душа возжелает тебя. Лень, правда?

Не то чтобы лень… Привычка. Мы так быстро привыкаем к рутине, к несгибаемому порядку вещей, к неизменному статусу-кво, что любое поползновение в сторону изменений расценивается как враждебные действия.

— Ладно, хорошо. Я не буду так быстро ей уступать и проигрывать.

— Не-ет, Эля! Ты вообще не будешь уступать и проигрывать ей. Научись уже правильно формулировать цели.

— Как я устала, — простонала Элина и расположилась на кухонном диванчике. — Почему за все нужно бороться? Почему ничего ни разу не дается легко?

— Тогда бы она не имело никакой ценности. Чем тяжелее борьба, тем слаще вкус победы. За Мишу ты не боролась, этот придурок дался тебе слишком легко. Итог сама видишь.

Девушка закрыла глаза, отпуская стальные нити, которыми привязывала к себе мысли. Они поплыли вольными островками раздумий по бескрайней полости ее сознания. Миша… Как давно началась их история и как трагично закончилась.

Он не был ей нужен в момент расцвета карьеры и личностного роста. Он был лишь одним из ее ухажеров, каждому из которых она, как истинная женщина, давала надежду на что-то, а потом всаживала нож в спину. Когда-то было приятно собирать кровь их влюбленности на свои ладони. Тогда она еще могла выбирать, а теперь выбора не оставили ей самой.

— Может, так мне и надо, Жень? Я была такой сучкой когда-то, что Катерина Стрельцова на моем фоне просто Катя. Жизнь воздала по заслугам.

— Думаю, вот что нам надо, — подруга открыла заветный шкафчик, и в ее руках заблестела бутылка белого вина.

— Оно зубы портит, но так плевать на зубы, — хихикнула Элина и приняла протянутый бокал.

— Выключи уже в себе врача. Дай насладиться пьянством.

— Вино в умеренном количестве лечит, а в безмерном — калечит. Будем пьянствовать в меру. — Звон бокалов растворил все мысли Элины, что мучили ее без конца. — А врач во мне уже давно выключен и, похоже, без шанса включиться вновь. Хотя есть кое-какие подвижки, но я не хочу пока сглазить.

— Ладно, молчи, скрытная ты моя.

Напряжение последних дней, когда она избегала звонков Димы и только накручивала себя, точно нитки в моток, отпустило Элину. Она уже столько раз ошибалась, столько граблей оставили шишки на ее лбу, что ошибиться еще раз не станет смертельным для нее.

— Как поживает ошибка прошлого? Михайло Потапыч?

Элина прыснула от смеха, отпивая вино. Кажется, оно уже стало калечить ее…

— Даже знать не хочу. Я занесла его в черный список после тысяча первой угрозы. Через две недели первое слушание в суде. Миша, конечно же, не явится ни на одно слушание, и это значит, что нас разведут через полгода где-то, — мрачной радостью отозвалась Элина. — Ну хоть не через полтора, тоже радует.

— Аж полтора года, чтобы скинуть этого паразита с плеч?!

— Такой срок является максимальным при разделе имущества.

— Ну да, у вас-то делить нечего. Ты все отдала, — прошипела Женя, которая сама бы пошла бороться за подругу, да кому она нужна в суде.

— Я просто хочу жить, Жень, а не воевать за кусок ковра или паркета. Пусть он подавится этой не самой лучшей квартирой. Если я тебя стесняю…