Уроды

Я любил порой подсесть к ним, взять предложенную кружку с домашним вином, которое Ебало привозил из деревни, и, вдыхая сладкий запах, слушал песни: «Гражданскую оборону», Цоя, «Сектор Газа», набиравший популярность «Сплин» с «Королем и Шутом» и других звезд русского рока. Пацаны и девчонки, забыв о понтах, кастах и различиях, весело орали «Орбит без сахара», а я тихонько подпевал и улыбался, глядя, как меняется Мафон или Дрон, превращаясь в обычных пацанов с района.

– Ты со мною забудь обо всём,

Эта ночь нам покажется сном,

Я возьму тебя и прижму, как родную дочь… А-А-а-а-а! – хором выводили Дрон и Мафон. Голос у Дрона красивый, глубокий и чувственный. Словно сам Юра Хой почтил нас своим присутствием и сейчас поет для простых ребят с окраины. Летом двухтысячного Юры не станет, но пока мы сидим, обнявшись, и орем его песни. Уроды и люди, люди и уроды, которые сегодня равны.

*****

Я с детства любил книги. Единственное, что мне чаще всего было по карману. Да и дома всегда была большая библиотека, которую родители собирали всю жизнь. Детективы, приключения, Конан Дойль, Агата Кристи, Жюль Верн и Дюма. И, конечно же, обязательный БЭС – здоровенный и тяжелый энциклопедический справочник, который частенько выручал меня в подготовке докладов в школе.

Порой папка, получив зарплату, подзывал меня к себе и, хитро прищурившись, сообщал, что завтра мы идем в книжный магазин, где я могу выбрать себе три любые книги. И… здравствуй бессонная ночь.

С горящими глазами я метался на кровати, пока рядом спали родители. В голове мелькали названия и обложки книг, которых я жаждал больше всего. Только три книги, но какие, блядь, выбрать? И эти муки были одними из самых приятных в детстве.

Утром мы с папкой завтракали, одевались и шли в книжный магазин, который располагался внизу на проспекте. Старый, еще не успевший сбросить с себя совковое оформление и былое величие, он был заполнен книгами до потолка. В конце девяностых на прилавках появилось много чего: красочные комиксы про черепах-ниндзя, удивительные и откровенные «Велес» и «Красная кровь», «Бестселлеры Голливуда» для тех, у кого не было видака, а фильмы посмотреть хотелось, пусть и себя в голове. Переиздания классики, эротика и… самое мое любимое – фэнтези и фантастика, которая хлынула в книжные в большом количестве. Я возвращался домой счастливым, бережно прижимая к себе книжки, и, только войдя в квартиру, бежал читать. Читал запоем, проглатывал и порой начинал читать заново, стараясь снова пережить те эмоции.

Но после дефолта новые книжки и походы в книжный становились все реже и реже. Оно и понятно, мы и так последний хуй без соли доедали, поэтому книги отошли на второй план. Но не для меня.

На зимних каникулах в десятом классе я обнаружил целые залежи сокровищ в районной библиотеке, куда был записан. Они стояли в двух огромных шкафах, прямо за столом библиотекарши и двумя ящиками с карточками читателей. Книги, которые библиотека покупала и потом за небольшую сумму выдавала их любому желающему.

Бесплатные книги меня давно не прельщали. Я перечитал всю классику советской и зарубежной фантастики и хотел чего-то нового. Поэтому при выборе между новой кассетой для плеера или книжкой в библиотеке чаще всего побеждала последняя. Была и проблема. Некоторые книжки нравились мне настолько, что я хотел их иметь в своей библиотеке. Вариант с тем, чтобы прийти и сказать, что книга проебана, отпадал. Штраф за платную книгу, которую ты не вернул, был конским, и тебе потом наотрез отказывались выдавать новые. Поэтому, чуть поразмыслив на каникулах, я решился на воровство.

План был прост и наивен. Я брал за пять рублей понравившуюся книгу, читал и, если книжка покоряла меня, то я её воровал. Воровство проходило по одному сценарию: за спиной библиотекарши, где стояли шкафы с платными книгами, находилась и дверь в хранилище. Там обычно лежали книги, не пользовавшиеся спросом, и я, будучи частым гостем библиотеки, знал, какие именно. Томики детских сказок, русская классика в ебунячих количествах и специализированная литература.

Вернув платную книжку, я возвращался через пару дней и, увидев, что она все еще стоит на полке, приступал к делу. Со стеллажа изымалась русская классика, стоящая там в единственном экземпляре, и пряталась куда-нибудь к физике или философии. Потом я подходил к библиотекарше и, улыбнувшись, говорил.

– «Грозу», Островского можно?

– А чо, тама кончилась? – лениво ворчала библиотекарша, не желая отрывать жопу от стула. Я мотал головой, и она, кряхтя, как древний трактор, уплывала в хранилище. В этот момент я быстро хватал нужную мне книжку и засовывал в брюки, прикрыв сверху свитером. Затем, забрав ненужную классику, бросал её в пакет и уходил домой, чтобы завтра же вернуть обратно, так ни разу и не открыв.