Урок анатомии. Пражская оргия

— Ну, лично мне «Плейбой» кажется скучным. Поэтому я не зарабатываю сто пятьдесят миллионов — мой журнал не такой скучный. Ну ладно, признаю: я чудовищно завидую богатству Хефнера. Он куда респектабельнее, он в широком доступе, распространяют его по всей стране, а «Давай по-быстрому» все еще где-то в порно-гетто, и я не удивлен, что вы его никогда не видели. «Давай по-быстрому» не распространяют массово, потому что он слишком уж непристоен. В нем не печатают Жан-Поля Сартра, чтобы такому человеку, как вы, было кошерно купить его в киоске, принести домой и подрочить на сиськи. Я в такие штуки не верю. Хефнер по сути своей бизнесмен. Но ко мне такое определение неприменимо. Да, конечно, это высокодоходный бизнес, но для меня деньги — не самое важное.

Непонятно было, насколько «человек вроде вас» был оскорблен сравнением. Высокий, подтянутый седовласый мужчина за пятьдесят, в сером двубортном костюме в полоску и бордовом шелковом галстуке — он, может, и не привык, чтобы его вот так, походя, оскорбляли, но не намерен был всерьез реагировать на провокации человека ниже его на социальной лестнице. Цукерман решил, что отец Дайаны выглядит примерно так же.

— Позвольте спросить, сэр, как ваше имя? — сказал он Цукерману.

— Милтон Аппель. А-п-п-е-ль. Ударение на второй слог. Je m’appelle Appel [38].

— Что ж, непременно поищу ваш журнал.

Он меня запомнил.

— Непременно, — сказал Цукерман.

Шею жгла боль, поэтому он отправился в туалет — добить косяк.