Уроки Джейн Остин. Как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым

Господи, мне же было всего восемнадцать! Для меня не существовало ничего на свете, кроме ее лица, ее глаз. Время остановилось для нас, в мире царило вечное лето. Никогда прежде я не говорил «я люблю тебя», а теперь все прочие слова казались мне неуместными. Я ходил как во сне, не веря, что чувство может быть таким сильным, таким чистым. Мы целовались до боли в губах. Как-то днем мы сидели под яблоней, и я спросил:

– Тебе когда-нибудь казалось, что мы с тобой одно целое?

Она опустила глаза. Потом посмотрела на меня и ответила:

– Да.

Время летело. Наше вечное лето, как и все в этом мире, подошло к концу. Смена в лагере закончилась, вместе с ней закончилась и жизнь. От меня словно оторвали половину, и теперь мои руки, когда-то обнимавшие ее, обнимали пустоту. Она уехала домой, в Техас, заканчивать среднюю школу. Мы не говорили об этом вслух, но оба точно знали, что все позади. Лето прошло, у нас было не больше шансов вернуть это счастье, чем у Адама с Евой вновь войти в сад Эдема. Электронной почты еще не существовало, звонить по межгороду мы не имели возможности; мы еще не были хозяевами себе и своей жизни и не надеялись увидеться снова. Даже письма не спасли бы положение. Единственное, что хотелось сделать, так это свернуться в клубок, как будто тебя нет.

Итак, я полностью разделял чувства Марианны. Мне, как и многим, было близко ее понимание любви, и жутко раздражало то, что Остин придерживалась другого мнения. Во всяком случае, в этом произведении. Разве другие ее книги не были удивительно романтичными? Или я что-то упустил?

Экранизации еще больше сбивали с толку. Как удалось кинематографистам придать столько страсти этой истории? Я заново пересмотрел фильм, на сей раз более внимательно, и понял как: они сжульничали. Вносить изменения в роман Марианны и Уиллоби они не стали – в этом не было необходимости, – но точно приврали, рассказывая об Элинор и Эдварде. Последнего наделили тонким чувством юмора, приписали ему нежные братские чувства к Маргарет – самой младшей мисс Дэшвуд, которая в книге едва упоминается. И, конечно же, его роль играет не кто иной, как Хью Грант: он не просто самый очаровательный недотепа со времен Джимми Стюарта, но еще и невероятно красив. Кроме того, в фильме есть короткая сцена, которой нет в романе: перед тем, как покинуть Норленд, Элинор, исполненная светлой печали, задумчиво гладит лошадь, вызывая у нас тем самым глубокую симпатию.

Точно так же кинематографисты поступают с Марианной и ее новым женихом. В книге их союз еще более прозаичен, чем отношения Элинор и Эдварда, – Марианне приходится принять предложение мужчины, к которому она только начала хорошо относиться и которого точно не любит. Скомканное описание этого эпизода заняло в книге всего одну страницу, словно автор вдруг спохватилась, что совсем забыла о Марианне, и поспешила отделаться от бедняжки, открыто бросив вызов мнению читателей. Но кинематографисты и здесь приукрасили и романтизировали сюжет, позаимствовав сцену из «Эммы» – неожиданный подарок в виде пианино, а также из «Доводов рассудка» – шептание стихов тет-а-тет.

Понятно, что в кино обе пары влюблены и счастливы. Но почему же у Остин все так сложно? Конечно, «Чувство и чувствительность» – одно из ее ранних произведений, но вряд ли ей тогда не хватало навыков или желания написать упоительную любовную историю. Уже был создан самый умопомрачительный ее роман – «Гордость и предубеждение».

И тут я вспомнил две вещи. Во-первых, «Мэнсфилд-парк»: книгу, которая тоже противоречила всему, во что, по моему мнению, верила Остин. Во-вторых, мою связь с девушкой, встреченной мной на свадьбе в Мичигане. Разумеется! Как же я сразу не заметил? Ведь я совсем недавно пережил любовные отношения, подобные роману Марианны с Уиллоби; я не успел глазом моргнуть, как наше чувство погибло, сгорело дотла. Судьбоносность выбора, родство душ, любовь с первого взгляда, попрание осторожности – мы познали всё, что описано в мифах, и тем не менее все пошло крахом.

Так, может, во всем виноваты мифы? Уиллоби напоминал Марианне героев ее любимых книг, а я цеплялся за свои отношения, потому что сначала все было как в кино. Мы с Марианной заранее придумали, какой должна быть наша любовь, и эти ожидания ввели обоих в заблуждение. Повторился сюжет романа «Нортенгерское аббатство»: шаблонные представления, позаимствованные из литературы, не имеют, как оказалось, ничего общего с реальной жизнью.