Уроки лидерства

В начале своей тренерской карьеры я не думал об уходе в отставку с поста главного тренера «Манчестер Юнайтед». В то время я думал только о том, как выжить. Каждый раз при переходе в новый клуб – «Ист Стирлингшир», «Сент-Миррен» или «Абердин» – я давал себе слово, что здесь ни за что не проиграю. И это всегда поддерживало меня. Однако страх унижения и поражения присутствовал в глубине души. Я упорно твердил себе: «Не проиграть. Только не проиграть». На должность главного тренера «Ист Стирлингшира» меня взяли без опыта работы. Тогда я только получил лицензию на тренерскую деятельность, а весь мой опыт состоял в умении играть в футбол и принимать решения. Больше я ничего не умел. Всего четыре недели назад я был игроком 32 лет и вдруг стал тренером, пусть и на полставки. Оставалось надеяться лишь на то, что удастся удержаться на этом месте достаточно долго, чтобы хоть немного разобраться в основах профессии. После первого тренерского успеха в «Сент-Миррене» я чувствовал, что в «Абердине» у меня получится не хуже. Там я впервые стал работать главным тренером на полный рабочий день, а в самом клубе были созданы достойные условия для успеха. «Абердину» повезло с владельцем: он организовал отличную тренировочную базу и покупал хороших игроков. Только в самый последний год работы в клубе я начал строить какие-то планы на будущее в другом месте. До этого я просто старался удержаться в деле. Невероятный успех «Селтика» в сезоне-1967/68 (победа сразу в пяти турнирах) казался мне в те годы чем-то небывалым, даже волшебным. В самые удачные для «Манчестер Юнайтед» сезоны меня подстегивали страх поражения и стремление добиться совершенства. Несмотря на то что с моей помощью зал трофеев на «Олд Траффорд» наполнился многими экспонатами, под моим руководством клубу ни разу не удалось повторить достижение «Арсенала», победоносно прошедшего весь чемпионат Премьер-лиги. Опыт неудач, а точнее реакция лидера на поражение, в значительной степени формирует будущего победителя.

Перед играми у меня всегда начинало сосать под ложечкой, и от этого неотвязного ощущения мне не удалось избавиться за всю жизнь. Помню, во время выступлений за «Рейнджерс» я постоянно был взвинчен. Главный тренер не доверял мне, вот и приходилось снова и снова доказывать свое право на место в основном составе. Со временем такое положение только усугубилось независимо от того, сколько кубков добавилось в Зале трофеев, а ожидания и давление на меня только росли. Каждый раз, когда я прибывал на «Энфилд» играть с «Ливерпулем», в моем животе возникало это неприятное чувство.

Хуже всего дело обстояло с разогревом команды перед матчем. Мне была ненавистна эта процедура. Если матч начинался в три пополудни, то между 13:15 и 13:45 я должен был провести совещание с командой. Сделав установку на игру, я обычно оставлял футболистов одних. Мы ведь и так уже сделали все возможное, чтобы наилучшим образом подготовиться, значит, попытки инструктировать игроков вплоть до последней минуты только заставили бы их усомниться в доверии тренера. В два часа дня мой помощник отдавал судье заявку на игру, и одновременно становилось известно, в каком составе выступит соперник. Затем вся команда выходила на разминку, и к 14:15 раздевалка пустела. Следующие полчаса тянулись бесконечно долго. Частенько я сидел в раздевалке в одиночестве, а стрелки на больших часах, висевших на стене, казалось, стояли на месте.

Если игра проходила на «Олд Траффорд», то во время разминки я обычно просматривал программу матча в своем кабинете или смотрел скачки по телевизору. А иногда бродил по помещениям тренерского штаба, стараясь найти кого-нибудь, с кем можно перекинуться словом. Бывало, главный тренер команды-соперника заходил на чашку чая. В такие минуты одиночество переживалось гораздо острее, если матч проходил на выезде, ведь там у меня не было собственного убежища. Поэтому обычно я просто сидел один в раздевалке. Не думаю, что это чувство, особенно в последние годы моей тренерской карьеры, было вызвано страхом поражения. Скорее, оно возникало из-за волнения, неопределенности и тревоги, неразрывно связанных с крупным спортивным событием, причем они становились лишь сильнее от понимания того, что реализация моих стремлений зависит сейчас от других людей. Уверен, все это хорошо знакомо и другим лидерам, сколь бы опытными и заслуженными они ни казались окружающим.

Даже сегодня, когда играет «Манчестер Юнайтед», в животе что-то сжимается, хотя я наблюдаю за матчем из директорской ложи или по телевизору. Перед важным выступлением или большим событием некоторые пытаются успокоить нервы с помощью дыхательных упражнений или стаканчика виски, но я никогда не прибегал к таким средствам, так как воспринимал это мучительное волнение как часть своей работы. Оно сопровождало меня на протяжении всей жизни, и его исчезновение я счел бы предупреждением о том, что больше не могу добиваться поставленной цели, поскольку это чувство говорило о моем отчаянном желании победы.