Уроки Примакова – премьер-министра

– нормальная работа предприятий стала практически невозможна из-за взаимной задолженности субъектов экономической деятельности друг другу, массовой задолженности федерального бюджета предприятиям оборонного комплекса по госзаказу, а также огромной накопленной просроченной задолженности предприятий и организаций перед бюджетной системой, социальными фондами и наемным персоналом;

– предприятия были лишены собственных оборотных средств, а возникшие банки (общим числом более двух тысяч и фактически не руководимые ЦБ России) были изначально заточены на спекулятивные сделки и мало интересовались собственно кредитованием предприятий и организаций даже по запредельным ставкам, превышающим подчас сотни процентов;

– созданная в качестве рыночного института валютная биржа быстро превратилась в средоточие спекуляции, а фондовый рынок (по оценке самих российских «реформаторов») в дорогую «бутиковую» систему распродажи активов российских предприятий, служившую, в основном, спекулятивно настроенным иностранным инвесторам.[34] Подытоживая результаты проведенной «трансформации» российской экономики, Д. Сакс (один из идеологов и прямых участников рыночных «реформ» в России) оценил их как сугубо неудачные. «Главное, что подвело нас, – это колоссальный разрыв между риторикой реформаторов и их реальными действиями. <…> И, как мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме: они сочли, что дело государства – служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это не шоковая терапия. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция, имеющая своей целью широкомасштабное перераспределение богатств в интересах узкого круга людей»;[35]

Рисунок 2

Прирост цен на 7-й год реформ (в процентах)

– российский рынок потребительских товаров был отдан легиону наплодившихся импортеров, а вся сковывавшаяся ранее инициатива и предприимчивость граждан России при нейтралитете государства сосредоточилась, в основном, на торговой, «приватизационной», спекулятивной и просто криминальной деятельности;

– и, наконец, в этот период сложилась практика беззастенчивого участия представителей власти в различных формах «зарабатывания» денег, противоречащих их статусу государственных служащих. Массовое включение высших чиновников финансово-экономического блока правительства в спекуляции на рынке ГКО стало последним аккордом «трансформационных» процессов в экономике того периода,[36] а крушение этого института «цивилизованного» заимствования государственным бюджетом денежных средств у частных инвесторов завершилось первым и самым глубоким пореформенным кризисом 1998 года, отправившим в нокаут и финансовую систему страны, и ее экономику.

С учетом изложенного, о создании в названный период каких-либо условий для возникновения массового конструктивного предпринимательства, для его реализации в справедливой конкурентной среде, поддерживаемой и развиваемой государством, говорить не приходится. Другими словами, что-то похожее в эти годы на «трансформацию» в российской экономике не происходило.

Но, как говорится, нет худа без добра. Наступил второй, самый (пока) конструктивный этап строительства в России эффективной рыночной системы. На смену Гайдару и его команде в правительство и ее финансово-экономический блок пришли люди с взглядами, принципиально отличными от тех, какими руководствовались их предшественники. Новое правительство возглавил Е. М. Примаков, который сразу заявил, что государство должно нести полную ответственность за все, что происходит и в экономике страны, и в ее социальной сфере. Необходимым же условием восстановления и развития рыночных отношений в стране должен стать рост производства, а не проведение «реформ ради реформ». И именно с ростом производства связывались реальные перспективы снижения инфляции, увеличения объема инвестиций любого их происхождения в экономику, подъема предпринимательской инициативы при обязательном обеспечении со стороны государства строгого надзора за равенством условий развития для всех субъектов хозяйственной деятельности. Но никак не наоборот.

Результаты работы этого правительства приведены в двух левых столбцах Таблицы 1 (1999–2000 гг.).[37] Они принципиально отличаются от показателей развития российской экономики в первый период «становления» рыночных отношений. В частности, темпы прироста ВВП составили в 1999 году 6,4 процента (к 1998 году), а в 2000 году – 10 процентов (к 1999 году).[38] Отсюда следовало, что навязываемая с начала 90-х идея о безальтернативности выбранного «реформаторами» пути перехода от планово-директивной экономики к рыночной является лживой, прикрывающей отсутствие у них необходимой профессиональной подготовки к решению задач подобного рода.