Уроки развращения (ЛП)

— Крессида, позвони мне немедленно. Ты не понимаешь, что ты сделала, а я готов тебя простить. Этот байкер явно промыл тебе мозги или что-то в этом роде, потому что ты продолжаешь игнорировать меня. Прости, моя дорогая, но мне нужно, чтобы ты поскорее приехала ко мне. Мой адвокат говорит, что дела обстоят неважно, поэтому я решил, что мы с тобой уедем. Ты всегда говорила мне о Коста-Рике, у нее нет договора об экстрадиции. Поверь мне, тебе там понравится. Прости меня, но это был единственный способ, который я мог придумать, чтобы увезти тебя от этих ублюдков — байкеров.

Я хмуро смотрела на свой мобильный телефон через открытое окно, когда меня внезапно толкнули в бок моей машины.

Я замерла, вспомнив, как Маркус прижал меня к стене в подворотне.

И так же, как и тогда, губы опустились к моему уху, но на этот раз они прошептали:

— Уильям просит прощения.

Затем в моей голове взорвалась пронизывающая боль, и я больше ничего не помнила.

Глава двадцать седьмая

Крессида

Боль разбудила меня.

Она пронзила центр моих ладоней, как концентрированный лесной пожар. Еще не придя в сознание, я попыталась убрать руки от жара, но они застряли глубоко в пламени.

Я открыла глаза и, хотя зрение было мутным, смогла разглядеть одну из своих рук, прикрепленную к деревянным подлокотникам кресла, в котором я сидела.

Она была прибита толстым металлическим шипом, который можно найти на строительной площадке. Мой разум достаточно отвлекся от боли, чтобы отметить, что он был по меньшей мере три дюйма толщиной и довольно длинный. И он прошел прямо через середину моей руки. То же самое было и с другой рукой.

Кто-то то вырубил меня, притащил на какой-то склад и прибил к деревянному стулу.

В горле поднялся всхлип, но я проглотила его, сосредоточившись на адском жжении, чтобы сохранить остроту ума. Я оглядела свое тело, отметив барабанную дробь боли в затылке, где мужчина ударил меня чем-то твердым, боль в запястьях и лодыжках, где они были туго обмотаны влажной веревкой.

Вся левая сторона была в грязи, что наводило на мысль, что они протащили меня по земле, прежде чем усадить в кресло. Хуже всего было то, что мои джинсы были расстегнуты, а нижнее белье неловко натянуто на половые органы. Кто-то проверил меня там, пока я была в отключке.

Еще один всхлип подполз к моему горлу. Я подумала, что меня сейчас вырвет.

— Удобно?

Моя голова откинулась назад, ударившись в то самое место, куда меня ударили, и перед глазами взорвались звезды. Сквозь черные пятна и разноцветные всполохи я разглядела невысокого коренастого латиноамериканца. Он стоял передо мной, окутанный тенями, как мрачный жнец.

— Нет, — прохрипела я, заметив, что во рту у меня привкус пепла и крови.

Его покрытое пятнами лицо скривилось в безразличной улыбке.

— Какая жалость.

Позади меня что-то зашумело. Страх пропитал меня, желтый и едкий, как будто меня облили мочой. Я не могла повернуть голову, потому что мое туловище было привязано к стулу, но я знала, что кто-то затаился у меня за спиной.

— Разве ты не собираешься спросить, кто я такой? — спросил человек передо мной, сделав шаг ближе. — Крикнуть «почему я» или начать плакать? Должен признаться, это моя любимая часть всей этой истории.

— Вся эта история с похищением невинных женщин? — спросила я, пробуждая нахальство, которое лежало глубоко внутри меня, под страхом и болью, ниже, чем чувство самосохранения.

Я отказывалась позволить этому человеку напугать меня. Это было единственное, на чем я могла сосредоточиться сквозь дымку боли, которая грозила снова взять меня под контроль.

Мой похититель рассмеялся своим гиеновым смехом.

— Посмотрите на нее, мальчики, посмотрите, как она говорит в ответ! — Внезапно его смех утих, и он бросился на меня с оскаленными зубами. — Ты прибита к стулу, путана, а не к трону. Будь благодарна мне за то, что я давал тебе дышать.

— Пошел ты, — сказала я с холодным спокойствием.

Внутри мое тело пылало, как перегретая печь, от ужаса пламя разгорелось слишком сильно. Я была на пределе, отчаянно пытаясь убежать, но буквально прилипла к креслу. Мои руки все время пытались вырваться от боли, но это только сильнее разрывало их.

— Меня? — Его смех был подобен разрыву металлического листа. — Трахать меня? Это ты привязана к стулу. Один из моих мужчин уже пытался полакомиться твоей сладкой белой киской. Ты хочешь, чтобы я впустил его обратно?

Я уставилась на него. Я знала, кто он, Луис Элизондо, президент Мото-Клуба «Ночных Сталкеров», и я знала, что ему нужно — информация о «Падших». Это знание утешало меня, потому что давало мне преимущество. Он не ожидал, что я знаю его, так же как и не ожидал, что я смогу противостоять ему. Он хотел моего подчинения, но я стала такой женщиной, которая дарит этот дар только одному мужчине. Если Луис хотел Кинга, хотел мужчин из Мото-Клуба «Падших», ему пришлось бы пройти через меня, чтобы добраться до них.

Моя бравада пошатнулась, когда Луис потерял терпение и зарычал — нечеловеческий звук эхом разнесся по почти пустому складу.

— Заткнись, блять. Сандер, намордник на суку.