Уроки танго

— Это ты должна быть разочарована — он по всей Москве славится. Не могу себе представить, что ты смогла от него так просто уйти.

— Представь себе, ушла, — как бы сама себе сказала Галя. Она вспомнила, как Джордж после ужина поставил диск ее любимого Дассена и пригласил ее танцевать. И она, ни секунды не раздумывая, встала из-за стола и сразу попала в его объятья. Когда он очень осторожно прижал ее к себе, она слегка напряглась, но не отодвинулась и потом, когда он осторожно поцеловал ее в мочку уха, она тоже никак не отреагировала, только еще больше напряглась. Когда же он, положив руку на ее затылок, стал нежно целовать ее шею, она, словно очнувшись, резко оттолкнула его, сказала, что ей уже пора идти и, не говоря больше ни слова, надела плащ и вышла из квартиры.

Галя, прервав свои мысли, улыбнулась, подошла к окну и долго смотрела, как Сергей с лопатой возится около яблони.

— Какая красивая яблоня. Он так счастлив. Спасибо тебе большое.

Потом, немного помолчав, она отошла от окна и, сев в кресло, обратилась к Лике:

— Ты ведь знаешь, что я к тебе отношусь, как к близкой подруге?

— Ты и есть моя близкая подруга, — проникновенно сказала Лика. — Я тебе больше скажу, я не думаю, что за всю мою жизнь у меня был человек, с которым я могла быть так искренна, как с тобой, и который меня бы так понимал, как понимаешь ты.

— Спасибо. Но вот насчет понимания… Ты меня прости, но иногда мне кажется, что я тебя совсем не понимаю. Вот возьмем, например, сейчас. Ты меня специально послала к этому Джорджу, чтобы я изменила Сергею. И в то же время подарила Сергею яблоню, о которой он и мечтать не смел. Ты что, свою вину искупала?

— Конечно, нет! — засмеялась Лика. — Я не чувствую за собой никакой вины.

— Знаешь, с самого твоего приезда я пытаюсь проследить логику в твоих поступках и не могу, — призналась Галя.

— И не надо. Я иногда сама за собой следить не успеваю. Но в данном случае логики в моих поступках, может, и нет, а смысл есть.

— Тогда объясни, потому что я не вижу, — сказала Галя.

— Здесь же все так просто. Ты вбила себе в голову, что после гибели твоего Антона у тебя с любовью покончено и к Сереже у тебя чисто дружеские чувства. И все время пытаешься меня в этом убедить. Но уж в чем-в чем, а в этом-то я разбираюсь. Вот и решила проверить.

— Послав меня к Джорджу?

— Именно. Самый лучший способ проверить, любишь ты своего мужа или нет, — это попробовать изменить ему. Ты не смогла. Вот и делай отсюда выводы. И то, что ты сейчас себя чувствуешь другой женщиной, это не потому, что Джорджик к тебе относился, как к английской леди. Дело в тебе самой.

Галя не ответила, опять встала и подошла к окну. Уже окончательно стемнело, и только яблоня призрачно освещалась светом от наружной лампочки, которую Сережа специально оставил включенной, чтобы можно было любоваться своей яблонькой даже ночью.

— Ты права, — продолжая смотреть в окно, сказала Галя. — Я всегда считала Сережу своим другом. Самым преданным, дорогим, но только другом. Неужели я бы не чувствовала, что люблю? Столько лет? — скорее саму себя, чем Лику, спросила Галя.

— Представь себе! — решительно ответила Лика. — Вам же всем здесь некогда: у вас у каждого шекспировская трагедия разыгрывается, но только роли у вас в них комедийные.

— Ничего комедийного я в нашей жизни не вижу, — Галя отвернулась от окна и укоризненно посмотрела на Лику.

— А ты присмотрись получше. Например, ты себе выбрала роль этакой страдалицы: «В провинции прозябаю, женщиной себя не чувствую» и другие кошмарики. Но всего пару часов с этим жалким жигало Джорджиком — и ты сразу почувствовала себя английской леди. Скажешь, не комедия? Только, пожалуйста, не обижайся. И Сереженька твой не лучше. Ему за пятьдесят, хороший, умный мужик, а ведет себя, словно отвергнутый тобой гимназист: заперся в своем саду и разыгрывает из себя философа-скомороха. От его шуточек уже уши затыкать хочется. У вас здесь одна трагедия — у Виктора, так и то они с Тоней умудрились ее в фарс превратить. И только Стас никого не играет, остается самим собой. Извини за прямолинейность, но ты должна была уже ко мне привыкнуть.

— Не надо извиняться. Мне нравится, что ты такая. А потом… Ты ведь права. Я просто никогда об этом так не думала, — растерянным голосом сказала Галя и у уже в которой раз повернулась к окну — теперь стараясь скрыть свое волнение. Лика подошла к ней сзади, обняла ее, положила подбородок на ее плечо и, прижавшись к ее лицу, вместе с ней стала смотреть в темное окно с освещенным силуэтом яблони и на Сергея рядом с ней.

— Я не хотела тебя обидеть… Ты знаешь… когда я только к вам приехала, мне очень захотелось подружиться с Тоней. А потом расхотелось, но зато я подружилась с тобой, и очень этому рада. Вы мне все небезразличны, поэтому я пытаюсь вам помочь. Но вы меня не слышите… Да что меня, вы друг друга не слышите… Видишь, я опять…