Уроки Толстого и школа культуры. Книга для родителей и учителя. Монография

Понятия разума и любви как проявления в человеке Божественных начал, свободы воли и силы духа в мире Толстого тесно взаимосвязаны и являются составляющими жизни, взятой в ее беспредельности и извечном движении. Именно жизни, а не сущего, где есть, как считал Толстой, всё: рождение и смерть, добро и зло, насилие и кротость…

Вот некоторые из многочисленных примеров, в которых раскрывается сущность жизни через наиболее дорогие толстовскому сердцу понятия:

Из Записной книжки Толстого 1878 г.:

«Свобода есть сама жизнь» (48, 349).

Из дневников и писем 1890-х годов:

«Вчера так ясно было, что жизнь здесь есть не что иное, как прояление здесь в этих формах наибольшего, Божеского совершенства» (53, 124).

«[…] Любовь есть Бог, есть сама жизнь, т. е. то Божественное, что есть в человеке, и эта любовь, которая заключена в человеке, стремится расшириться. Вот это-то движение жизни мы и чувствуем в себе. И единственное средство для любви проявлять и расширять себя есть правда» (69, 197)

«Дает эту жизнь, т. е. объединяет все то, что составляет меня, любовь, т. е. я люблю все то, что составляет меня и по времени и по пространству» (53,62).

«[…] Радость жизни есть необходимое условие любви к Богу» (88, 253).

«[…] Разум, сознание не есть случайное одиночное явление, а что это есть одна из учреждающих сил мира и высшая» (63, 409).

Обладая духовной силой разума и Божественной силой любви, человек обладает и свободой выбора. Он может направить или не направить свои усилия на служение Богу. Значит, есть мера нравственной ответственности перед судом действительности, перед судом времени и поколений.

Опору для нравственного поведения человека в мире Толстой видел в вере. Он много размышлял над тем, что есть сущность веры. Порой в отчаянии мог написать «Нет державы в Боге». Но как великий мудрец мира, он знал твердо, что без веры (не слепой, а разумной) нельзя жить:

«[…] верить значит не то, чтобы доверять всему тому, что мне выдают за истину о мире и Боге и т. п., а значит верить в то, что сила, произведшая и пославшая меня в этот мир, есть сила благая и разумная» (65, 33).

«Зачем вера, зачем Бог, Христос, учение истины, если можно не любить. Да пропади все […] вся моя земная жизнь. Если я должен разделиться с любовью» (66, 29).

Трагические, а для кого-то и кощунственные слова. Но Толстой ведь и в самом деле так чувствовал, так видел и понимал мир. Степень его восприимчивости окружающего, его сострадательности крайне высока. Судите сами:

«Да, жить надо всегда так, как будто рядом в комнате умирает любимый ребенок» (53, 12).

Для обыденного сознания подобные настроения кажутся запредельными, нечеловеческими. Однако в этом высказывании Толстого, как и в предыдущем, нет трагического отчаяния, есть боль за рядом живущего и потребность верой и правдой служить Богу и истине.

Благая сила должна вести к благой цели. Благая цель требует благих средств ее достижения. Казалось бы, все так просто и ясно. Но именно эту проблему — цели и средств — человечество в целом и человек в частности по сей день не могут решить. Поистине гордиев узел.

Толстой попытался его разрубить и предложил обществу пойти по пути христианского непротивления злу насилием. Не ответить злом на зло. Вместо насилия употребить усилие. Гордыню укротить смирением. В художественной типологии и педагогическом наследии Толстого место «наказания и насилия» занимает Усилие. Оно и есть главный способ решения проблемы.

«УСИЛИЕ ВАЖНЕЕ ВСЕГО. ВСЯКОЕ МАЛЕНЬКОЕ УСИЛИЕ: ПОБЕДИТЬ ЛЕНЬ, ЖАДНОСТЬ, ПОХОТЬ, ГНЕВ, УНЫНИЕ. ЭТО ВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ВАЖНОГО, ЭТО ПРОЯВЛЕНИЕ БОГА В ЖИЗНИ — ЭТО КАРМА, РАСШИРЕНИЕ СВОЕГО Я» (53, 153).

Усилие изо дня в день совершает ребенок, открывая для себя мир и отыскивая свое место в нем. Усилие совершает учитель, чтобы отыскать путь любовного и гармоничного общения с детьми. Усилием, а не мечом и пожаром решаются все спорные вопросы между людьми и их верованиями, народами, странами.