Уроки Великой Волхвы

Вот тут-то Анна и испугалась по-настоящему. Никогда она еще Аристарха таким не видела! Даже не умом – нутром почуяла: не пугает он ее и не ругает сейчас – он от нее свой страх скрыть пытается. От нее и от себя…

Глава 8

После разноса, устроенного Анне Аристархом, боярыня не стала скрывать от Арины с Веркой ни причин его гнева, ни той опасности, которая над ними всеми нависла. Сам же староста потом долго о чем-то беседовал с Андреем, Макаром и Филимоном, а остальных наставников не позвали. И без Арины в этот раз обошлись: видать, Аристарх Андрея и без толмачей хорошо понимал.

Но бабам и так стало ясно, что и крепости, и Ратному грозила нешуточная беда. Верка ли в этом виновата – большой вопрос, хотя как раз сама Говоруха в этом не сомневалась, особенно после того, как ей потом еще и Макар от себя добавил. Что он ей наговорил – неизвестно, но Верка после этого задумалась о чем-то так, что несколько дней ее привычного задорного трепа, без которого ни одна оказия в крепости не обходилась, и не слышали. Нельзя сказать, что баба совсем упала духом, нет – не в ее это обычае, и не такое, поди, переживала, да и вернулось все вскоре на круги своя, ибо надолго Веркиного молчания не хватило. Но теперь в ней сквозь привычную лихость и веселую бесшабашность чувствовалось что-то иное, будто она на что-то решилась и теперь не отступится.

Сделанное Тимкой украшение – «гарнитур» этот самый – Арина сложила в шкатулку и засунула подальше. Хотя ожерелье, серьги и перстень и впрямь получились дивными – голубые искры на покрытых инеем ветках – но радости уже не вызывали, скорее тревогу. Может, ещё и потому, что в её сознании они всё равно оказались тесно связанными с Великой Волхвой. Неважно, что те зарукавья, на которые не так давно обратила внимание Нинея, исчезли, переплавленные и вытянутые в проволоку, а с ними наверняка пропало и заклятье – если волхва вообще его наложила, но неприятные воспоминания никуда не делись и снова и снова вылезали, в самый неподходящий момент.

Арина хотела даже вовсе от украшений отказаться, но обидеть и любимого, и крестника никак не могла: Андрей сам привел ее в кузню и велел при нем примерить, а Тимка именно для нее старался, не один день провёл за работой. И отроки, что ему теперь помогали и заодно учились мастерству, смотрели на неё и ждали, что она скажет. Для них это умение – надежда на будущее, если уж они воевать больше не могут.

Она никак не дала понять, что уже и не рада такому подарку: охала и восхищалась, как положено, и пирогов принесла ребятам, которые нарочно по такому случаю испекла Ульяна. А Андрей потом Тимке, посоветовавшись с Макаром, отдарился – коня привел. Сказал, воину без своего коня никак нельзя.

Анне тоже потребовалось посмотреть, как сотворённое Кузнечиком диво сочетается с тем платьем, что сшили для Арины и которое сейчас хранилось вместе с девичьими нарядами в пошивочной. Всё равно их пока надевать некуда было – после смерти отца Михаила торжественные выезды в ратнинскую церковь прекратились. Верка, разумеется, такие «смотрины» пропустить никак не могла и увязалась за боярыней и наставницей в мастерскую. Правда, разговор их касался не только и не столько украшений.

– В Ратном неспокойно… Я с Листвяной говорила: холопы, которых из-за болота привели, скалятся, – боярыня задумчиво разглядывала серебряное кружево. – У Листи, конечно, не забалуешься, мигом тот оскал с кровавыми соплями выкашляют, но ведь в селе на хозяйстве в основном бабы остались. Не все могут твердость проявить. Аристарх, конечно, при нужде и сам разберется, но его на всех не хватит. А в помощь ему – мужей с десяток да отроки. Хорошо, Корней строго-настрого запретил тех холопов в крепость брать… Вера, вы же с собой на посад привели холопскую семью тоже из старых?

– Из старых, Анна Павловна, – поспешно закивала Верка. – Макар из-за этого с братьями тогда поменялся… Ну так снохи-то мои, огуляй их бугай, хоть и дуры, прости Господи, да тоже ратнинские. Если что, и в ухо приложить смогут душевно, и за топор возьмутся при нужде. Но что-то мне тревожно за них – не чужие ведь… И сказать им ничего нельзя! – подосадовала она. – Макар обещал язык отрезать, коли ляпну чего, ну так я и сама это понимаю. Я тут, грешным делом, подумала, мож, племянников к себе забрать пока? Вроде как погостить…

– Даст бог – и не понадобится, – Анна поджала губы и переменила тему: – А такое ожерелье и впрямь ни за какие деньги не купишь. Это только в дар можно поднести. Поэтому пусть пока Тимофей своих помощников обучает, а там… Посмотрим, когда сотня вернется.

– То-то и оно, что обучает… – задумчиво проговорила Арина. – Мне пока некогда было как следует присмотреться, но то, что уже заметила… Не так он учит…

– Как это «не так»? – возмущённая Верка ринулась защищать приёмыша.

– Да погоди ты, Вер! – отмахнулась от неё Анна. – Ну-ка – ну-ка, что заметила?..