Уроки Великой Волхвы

– Ну, полработы дуракам не показывают. Мы не дураки вроде, но все равно – пусть твоя крестная потом сразу все оценит, когда доделаешь. А то ж изведется – и вот оно, и примерить еще нельзя. Опасно баб так дразнить – сон потеряют, а нам плешь проедят, – подмигнул он Тимке. – На-ка тебе лучше гостинец… Твой знакомец передал… – и он протянул мальчишке какой-то маленький горшочек, заткнутый деревянной пробкой. – Сказал, ты поймешь, для чего.

Тимка просиял и принял «гостинец», как будто медовый пряник получил. Откупорил пробку, заглянул внутрь. Потом высыпал чуть-чуть на ладонь и подпрыгнул.

– Ой! Неужели у Фифана получилось?!. Кирька, – закричал он одному из своих помощников, – бросай всё, разогревай печь, до желтого – щас проверим. Он же говорил – получится, а деда еще сомневался… Ой, спасибо, дядька Аристарх! – немного запоздало вспомнил он вежество и просительно посмотрел на старосту. – Можно? Я проверить только…

Аристарх поощрительно кивнул:

– Проверяй. Мне тоже интересно поглядеть, чего ради я тут по лесу бегаю, как молодой дурень… Долго проверять-то будешь?

– Не, быстро… Ща печь распалится только…

«Ну что, Анюта, опять вляпалась? Не спросил бы Андрей про «что посложнее», так и ахала бы над серёжками! Увидела, что под нос сунули, и счастлива до визга, а вперёд да по сторонам посмотреть не удосужилась.

По сторонам… Ой, мама!.. Анька, да когда ж ты перестанешь по-бабски мыслить?! Опять, как сорока, позарилась на внешнюю красоту да необычность – а что за этой красотой может стоять, и в голову не пришло прикинуть! Ну что бы тебе задуматься, отчего никто про такое умение не слыхивал! Чай, за болотом не дурнее тебя люди живут – а ведь не завалили хотя бы туровский торг своим товаром. Да что там туровский – вообще нигде такого не видели. ВООБЩЕ! И не позарились на возможную прибыль, как бы она велика не была…

Ты же сама дочь купеческая, знаешь, что такое возможно, только если та прибыль рука об руку со смертью ходит… Ох, Царица Небесная, спаси и сохрани! Ладно, сама дура-баба – но мальчонку-то во что втравили? От кого и от чего они с дедом убегали? В самом ли деле от гонений на христиан, или им там что пострашнее грозило?

…Ну, держись, боярыня, сейчас Аристарх тебе всё объяснит… Подробно да с приговорами… То-то он такой добрый сегодня».

Пока один из отроков по его поручению раздувал горн, Тимка извлек откуда-то небольшой литой цветок из серебра – не больше ногтя размером, видно, заготовленное на что-то украшение. Отсыпал в малую плошечку немного порошка из заветного кувшинчика, смочил его водой и осторожно деревянной палочкой нанес получившуюся смесь на заготовку. Подержал возле огня, дожидаясь пока высохнет и покроет все темной коркой, а потом на чем-то, похожем на лопатку, сунул в самый жар.

В кузне на некоторое время воцарилась тишина. Все, даже Аристарх, с неподдельным интересом ожидали, что же получится. Отроки, не осмеливаясь пролезть вперед старших, тянули шеи, как гуси. Тимка внимательно следил, что происходит на огне с его заготовкой, хотя Анне казалось, что и разглядеть-то там ничего невозможно – раскалилось все до красного. Огонь и огонь.

– Ага, эмаль оплавилась! – Кузнечик бережно вытащил из огня свое изделие и осторожно водрузил его на наковальню. – Ща – остыть должно только… – пояснил он зрителям.

Пока что ничего, кроме красного цвета, – причем нашлепка из мази была еще и грязноватого оттенка – Анна не заметила. Но постепенно изделие начало остывать, серебро становилось похожим на серебро, а то, что Тимка назвал эмалью, вначале поменяло цвет. Потом стало светлеть, и… изнутри проступил серебряный рисунок цветка – выгравированные прожилочки заиграли через прозрачную глазурь!

– Вот! – Тимка торжествующе оглядел присутствующих. – Прозрачная! У всех глухая, а у нас теперь такая есть! А деда не верил… Фифан с ней с позапрошлого года возился!..