Уроки Великой Волхвы

Девки, видя, что их напор разбивается, как об стену, о поставленную отроками оборону, приходили все в большую и большую ярость. Их лица превратились в рожи, перекошенные от злобы, а разинутые рты вопили что-то нечленораздельное. Анька и Проська подхватили свои прялки и попытались орудовать ими, как палицами. Отвязавшаяся кудель отлетела в сторону, запорошила глаза и заставила чихать половину оркестра, а вторую половину – отплевываться. Эти орудия им только мешали, но их примеру тут же попытались последовать и остальные, свалка окончательно превратилась в кучу-малу, девицы лезли друг на друга и наносили ущерб подругам и себе больше, чем противникам. Что именно происходило в центре, разобрать со стороны было сложно, наставники же, боярыня и подтянувшиеся на крики бабы вмешиваться не торопились. Только Глеб остановил дернувшихся было на выручку друзьям отроков, а остальные наставники окружили мельтешащую толпу редкой цепочкой, оттеснив женщин за спины.

Макар, за годы в обозе до совершенства отшлифовавший владение кнутом, стоял в десятке шагов от общей толпы и внимательно всматривался в рычавший и визжавший клубок. Быстрый взмах и – «Верунь, лови!» – кнут, как змея, обернулся в несколько витков вокруг поднятой в замахе руки тихони Ксении, не нанеся ей ущерба, и выдернул девчонку из толпы. Не успев толком понять, что произошло, растрепанная Ксюха полетела прямо в крепкие объятия жены Макара.

– Веретено отдай, чего вцепилась-то? – взглянув в ошалевшие глаза девчонки, Верка качнула головой, не колеблясь, отвесила той смачную оплеуху для просветления и назидания и переправила себе за спину – к подоспевшей с ведром воды Плаве. Целого ведра, правда, не понадобилось – хватило и ковша, который стряпуха ловко выплеснула прямо в лицо Ксении. Пока та отплевывалась и протирала глаза, Макар, Верка и Плава успели вытащить из свалки еще одну «воительницу».

С другого края примерно тем же занимался Прокоп, только он орудовал не кнутом, а, подхватив девичью косу крюком, накрутил ее на торчащий из культи стержень и осторожно, чтобы не свернуть шею, оттаскивал от кипевшей толпы Галку. В середину свалки юркой девчонке почему-то не удалось встрять, и она с пронзительным визгом прыгала у подруг за спиной, выискивая хоть малую щелку, в которую можно было бы ввинтиться и поучаствовать в побоище. Однорукий наставник передал свой «улов» Вее, и опять повернулся к дерущимся, выцеливая следующую добычу.

Чуть в стороне от него, широко расставив ноги, стоял Тит, вооруженный, как и Макар, кнутом – только он не растаскивал девчонок, а, наоборот, не подпускал к ним отроков, все еще рвущихся на помощь друзьям:

– Отставить! Вас там еще не хватало… Дежурный урядник где? Построить десятки!

Михайла в этот вечер, как на грех, засиделся в своей горнице и к началу побоища опоздал. То ли его кто-то позвал, то ли он сам, наконец, закончил с делами и вышел на гульбище, привлеченный слишком громким шумом. Постоял, облокотившись на перила и с любопытством разглядывая то, что творилось внизу, а потом вдруг громко высвистел какой-то сигнал – какой именно, бабы понять так и не смогли. Верка с недоумением обернулась на возглас Макара: «Круто берет!» – и на миг отвлеклась от очередного «улова» своего мужа.

Через несколько мгновений картина разительно изменилась: наставники, усмехаясь, свернули кнуты, а мальчишки, которые до этого лишь отмахивались от наскакивающих на них девиц, слаженно заработали даже не кулаками, а раскрытыми ладонями, точными короткими ударами отвешивая нападающим звонкие плюхи и затрещины, от которых те отлетали далеко в стороны. Трое отроков неспешно и сосредоточенно расчищали пространство перед собой под одобрительные смешки наблюдавших за развернувшимся «циркусом» товарищей.

– А-а-а-а! Титьку-у-у-у! – послышался чей-то то ли визг, то ли вой из середины побоища. – Срань помойная! За титьку-у-у-у!

В кричащей, разъяренной и расхристанной девке с перекошенным лицом и разбитым носом Анна с трудом опознала Машку – услышать ТАКОЕ от умницы Марии она и в страшном сне не предполагала. Рядом с Машкой оскалилась Анька, а с другой стороны металась Проська. Машка же, не переставая сыпать ругательствами, чуть отскочила назад, вздернула подол юбки и выхватила засапожник. Перехватив его, как учили на занятиях, вконец осатаневшая, она рванулась на своего обидчика, и… нож взлетел в воздух и упал под ноги Филимона, а девчонка шлепнулась на землю, визжа и хватаясь за вывернутую кисть. Тут же чьи-то руки подхватили ее за косу, вздернули и, сопровождаемая хорошим пинком боярышня тоже вылетела из схватки головой вперед и рухнула на кого-то из подруг.

– Ну, это уже не дело… – проворчал Мишка, разглядывая засапожник. – Порежутся ведь, дуры…

По дороге домой Арина обдумывала услышанное.