Уроки Великой Волхвы

– Про что, про что… Про батюшку твоего, чтоб ему! Он мечтал Корнея убить, а что получилось? Все Кунье за его мечту огнем да дымом заплатило! Сколько народу впустую полегло, род пресекся – нет его больше, одни Лисовины остались! А остальные… Это вам повезло, что им родня понадобилась, а то бы и вы сейчас не ужин здесь трескали, а хозяев ублажали. Если бы выжили. Что, не нравится? Нечего морды воротить! Витязи… Видели вы тех витязей, когда они в селище ворвались?!

– Тетка Плава, так это же наши ратнинские были, – попыталась было возразить Мария, – а не…

– Да какая разница! Ты вон их спроси, – повариха ткнула пальцем в сгрудившихся на одном конце стола куньевских девчонок, – какими они твоего дядьку да деда в первый раз увидели!

– Наши – не тати, а воины! – не выдержала Анька и тут же растерянно смолкла, глядя, как побледнели и притихли подруги, заново переживая тот ужас, который столько месяцев старательно загоняли на задворки памяти. Машка дернула Аньку за рукав, сестры переглянулись, впервые, наверное, не найдя слов. Может, поняли, наконец, что такое «молчание – золото», или подействовал пример матери: Анна не только не вступала в разговор, но, казалось, вообще не слушала, о чем идет речь. Во всяком случае, именно такое впечатление произвели ее первые слова.

– Когда мы в Ратное на службу по воскресеньям собираемся… Вы же знаете, как отроки, которые нас сопровождают и охраняют, изо всех сил стараются выглядеть нарядными… как брони начищают…

– Да уж, – хмыкнула Ульяна, – у меня каждый раз накануне душу наизнанку выворачивают: вынь да положь им все чистое… Один как-то попытался моим прачкам какое-то неотстиранное пятно в нос тыкать, орал, что он воин, а они холопки… А та холопка его матери полгода назад подругой была, жили по соседству. Воин…

– И ты ему спустила? – возмутилась Верка. – Да я бы…

– Остынь, – отмахнулась от нее Ульяна. – Без тебя вразумили. Прости, Анна, перебила я тебя…

– Вот-вот, – непонятно отозвалась боярыня. – А когда мы в Ратном к церкви едем, сколько ратнинских девок из калиток да поверх заборов выглядывают? Они же не только на вас, таких разряженных, злобятся, они в первую очередь по отрокам обмирают. Сколько матерей уже ко мне подкатывались с расспросами… Вы никогда не представляли, как они со стороны смотрятся? Отроки-то все в блестящих доспехах… Витязи – да и только.

Боярышни снова переглянулись, но опять промолчали, но кто-то из девчонок не удержался и удивленно ойкнул: «И правда!», но Анна не обращала на них внимания:

– Скажем, если вот так, на боевом коне да в доспехе тот же Павсирий проедет, а рядом с ним – Дмитрий, кто из них краше покажется и ласковее с седла улыбнется?

Боярышни дружно ухмыльнулись, и Мария возразила:

– Мам, ну кто же на Павку смотреть-то станет? Одно слово – Клюква…

– Это вы знаете, – не дала ей договорить Анна, – а стоило ему с десятком в Ратном разок появиться, так меня матери тамошних девок на выданье замучили расспросами: кто да откуда, да каков… И хорошо, что замучили. Я-то потерплю и свое слово матерям скажу. Недаром же он хоть и смотрится витязем, и конь при нем, и доспех, а замуж вас за него разве что за косу тащить.

– Правильно говоришь, – кивнула Верка. – Коли не матери, так задурил бы он какой-нито девке голову. А что, конь боевой есть, доспехи блестящие – тоже, чем не витязь? Все, как ты говоришь, – ткнула она пальцем в Манефу.

– Задумались? – Анна окинула девиц взглядом и повысила голос: – Это вы правильно… И впредь так же думайте, на что нужно обращать внимание, а что яйца выеденного не стоит. А то конь, доспехи… Вот нарветесь на такого Клюкву, только постарше да поопытнее, и не заметите, как он вам голову задурит.

– А я вот еще что скажу, – обращаясь к притихшим девчонкам, заговорила Вея. – Наши-то отроки для вас – кому родные братья, кому двоюродные. Для ратнинских девок они… ну, пусть будут витязями. А кем они показались таким же девчонкам, как вы, но там, за болотом? По макушку в грязи, с окровавленными мечами, злые и уставшие, только что убивавшие… Витязи сказочные? Или как? Это ведь одни и те же люди, только смотрят на них с разных сторон. В каждом человеке много разного намешано, и доброго, и злого, а вы пока хорошо если одну сторону видите, да и то вопрос – правильно ли…

– Ну, наши-то братья не станут девок… – осмелилась подать голос Проська.

– С чего это ты взяла? – развернулась к ней Анна. – Они все мужи, что отроки, что старцы. И не должно вам быть никакой разницы, кто перед вами – ратник или купец в собольих мехах…

– Или последний обозник, – негромко вставила Ульяна.

– Да хоть холоп, – кивнула боярыня, – главное, суть у них мужская. Забыли уже, о чем вам Илья толковал – про мужей и их речи? А уж после боя тем более всякое случается…

– Да уж, ласковых слов не дождетесь, – фыркнула Верка. – И винить их за это нельзя… Да, нельзя! – она придавила взглядом попытавшуюся возразить Галку и повторила вслед за боярыней: – Всякое случается!

– Ну, а с вами здесь они и позубоскалят, и песни споют… Но потом. Сильно потом… – завершила разговор Анна.

* * *