Уругуру

Государственная система Республики Мали действует по неписаным законам, которые, впрочем, досконально известны всем жителям страны и понятны на интуитивном уровне. Наличие законов обыкновенных, писаных, при этом никого не смущает – ни чиновника, ни гражданина. Оба они понимают: зарплата у государственного служащего низкая, жить надо всем, и потому решение любой проблемы с помощью чиновника – это вопрос договоренностей, основанных на единственном юридическом принципе: количестве франков КФА.

В то время мы еще не были знакомы с малийской дорожной полицией, представляющей собой квинтэссенцию этой системы управления. Малийские гаишники ведут поистине ужасающий образ жизни. Целыми днями они сидят на блокпосту в своих соломенных шалашах, в безлюдной степи, возле шоссе, перегороженного железными бочками с песком. В час по дороге проезжает две-три машины – они-то и предоставляют заработок полицейскому и его семье. Если машина имеет дипломатические номера или символику ООН, к бочкам бегут два мальчугана-добровольца, неимоверными усилиями отодвигают их, и джип уносится вдаль, оставляя за собой мечты о несбыточном и медленно оседающие клубы желтой пыли. Во всех остальных случаях мальчуганы не трогаются с места – они знают: им предстоит стать свидетелями долгого разговора. Вместо них к попавшему в сеть насекомому отправляется сам паук, нацепив свою полинявшую от климата форменную фуражку.

– Привет, как дела, как семья, как жена, как работа? – неторопливо перебрасывается он дежурными фразами с водителем: люди в Мали здороваются друг с другом очень долго и со всеми подробностями.

– Куда едем? – раздается затем вопрос по существу.

– В Бандиагару, – отвечает, к примеру, несчастный водитель.

– А документы на машину?

– Вот они.

– Водительские права с формой 3E и четырьмя печатями?

– Вот. Тут форма, тут печати. Раз, два, три, четыре.

– А отметка об экологическом сборе?

– Она вот здесь, куда же я без нее.

– Паспорта пассажиров?

– Имеются, глядите.

– Туристы? А где ваша лицензия на туристическую деятельность?

– В наличии, она всегда со мной.

– Но ведь она не подтверждена путевкой?

– Подтверждена, вот и путевка.

Устав от пререканий, офицер теряет добродушие. Он в отчаянии несколько раз обходит машину кругом чувствуя на себе невозмутимые взгляды пассажиров и переживая жестокое унижение как профессионал. Мальчики-добровольцы перестанут его уважать, его бросит жена, над ним будет смеяться вся деревня! Вся деревня скажет, что он не сумел оштрафовать даже каких-то жалких французских туристов!

– Ага! – осеняет его. – Да у вас же трещина на лобовом стекле! Как же так, куда это годится?

Выходите-ка из машины.

Водитель не пробует возражать. Здесь нечего возразить: трещина на стекле – свидетельство вопиющего преступления. Он покорно бредет в шалаш вслед за полицейским, и мальчики-добровольцы демонстрируют на лицах суровую решимость. Теоретически можно возразить офицеру, что трещина на стекле не фигурирует в списке нарушений правил дорожного движения. Но в глухой степи, в пятидесяти километрах от ближайшего города, это можно ему доказывать часами без всякого успеха. Полицейский просто будет держать документы у себя, ему торопиться некуда. Так можно потерять и полдня, и целый день. В конце концов водитель платит две тысячи франков КФА и продолжает путь, получив полное освобождение от грехов вплоть до следующего полицейского поста.

Часто с полицией можно поторговаться. Например, офицер оценит вашу несчастную трещину в десять тысяч франков, а вы больше тысячи дать за нее не готовы. Вы ссылаетесь на незначительность нарушения, его случайный характер, а также на свою голодную семью, ждущую вас где-нибудь в Мопти, прозрачно намекая при этом на влиятельных друзей в полицейском департаменте Бамако, которые не поленятся приехать сюда и сровнять этот блокпост с землей. Вы сходитесь на двух тысячах и ударяете по рукам.

Правда, это происходит только в том случае, если полицейский не применяет «метод Буркина Фасо». О, это поистине страшный метод! Изобретен он был не так давно гаишниками одноименной африканской республики и быстро распространился по всем странам региона, к ужасу всех водителей от Тимбукту до самого Камеруна. Суть его заключается в том, что, чем больше вы торгуетесь, тем выше становится сумма выкупа. Например:

– С вас штраф три тысячи франков КФА, потому что у вас на багажнике царапина в виде отпечатка леопардовой лапы.

– Это и была леопардова лапа... Давайте сойдемся на тысяче, договорились?

– Сейчас с вас уже четыре тысячи.

– Ну, перестаньте... Ладно, забыли, плачу три.

– Теперь с вас пять.

– Вы что, с ума сошли?

– Шесть тысяч франков КФА...

В Буркина Фасо, определенно, проживают жестокие люди. Методы других правительственных учреждений Мали разнятся, но тоже не отличаются гуманностью. Тем не менее в Бамако нас повсюду сопровождал Мишель, взявший процесс переговоров в свои огромные руки. С рюкзаком на спине он вошел бодрым шагом в высокое здание Министерства культуры, не удостоив внимания вахтера с автоматом, и сразу же повел нас на третий этаж.