Усадьба ожившего мрака

– Неожиданный? – дама не дала ему договорить, махнула свободной рукой. – Не толкитесь в пороге, молодые люди! Пройдемте в гостиную. И разуйтесь, прошу вас! Только сегодня помыла полы.

По лицу Власа было понятно, как не хочется ему злить дивноголосую Стеллу. Однако, и разуваться в нынешних условиях было неразумно, поэтому Григорий взял инициативу на себя.

– Несравненная Стелла Витольдовна, – сказал он, глядя в ее прямую спину. Лучше бы конечно в глаза, но и так сойдет. – Мы бы предпочли не разуваться. В силу некоторых обстоятельств.

– Так уж и несравненная? – Она остановилась, но оборачиваться не стала. – Кстати, мне знаком ваш голос. Мы встречались раньше?

Встречались. В кабинете у Головина пару лет назад. Стелла Витольдовна тогда забегала подписать какие-то бумаги – легкая, как весенний ветерок и изящная, как лань. Тогда Григорий с ней всего лишь поздоровался. Такой уж он был воспитанный человек. Она кивнула ему вежливо-равнодушно, чуть менее равнодушно, чем Головину. Но мгновения этого хватило, чтобы Григорий успел ее разглядеть.

Не красивая, но, как это принято говорить, с изюминкой. Высокая, стройная, с каштановыми волосами, уложенными с замысловатую прическу. Тонкокостная, бледнолицая, черноглазая, большеротая, с ироничной, не свойственной дамочкам такого типа усмешкой. Одним словом – интересная. Тогда Влас не посчитал нужным представить их друг другу. Да и какой интерес такой вот штучке знакомиться с уголовником? Но Григорий ее запомнил, как запоминал картины в альбоме, украденном у одного старого антиквара. Тот альбом он оставил себе, не смог расстаться с этакой красотой. Названия картин и имена художников выучил наизусть. Даже биографии выучил. Он бы и про эту черноглазую все разузнал, если бы не сел. Просто так разузнал бы, ради интереса. Не дрогнуло в его сердце ничего такого, просто стало любопытно, кто такая, откуда, чем занимается. Тогда не узнал, а сейчас, кажется, все узнает.

– Вам показалось, Стелла Витольдовна, – сказал Влас поспешно. – Вы не знакомы.

Молодец! Не стал подставлять и позорить старого знакомца перед прекрасной Стеллой. Да и перед детишками тоже.

– Странно. – Стелла дернула острыми плечами и направилась в гостиную. – У меня хорошая память на голоса.

У нее на голоса, а у Григория на лица. И вот этого мордастого дядьку на фотографии он очень хорошо помнит. Тот самый боров, хозяин квартиры. А еще, похоже, муженек несравненной Стеллы. Потому что вот она рядом с ним на фотографии, держит под руку, улыбается. На ней элегантное платье, так сразу и не скажешь, что свадебное, но колечко на безымянном пальце и влюбленный взгляд борова красноречивы. Новобрачные. Счастливые или нет – это уже второй вопрос. Вот, значит, чьи побрякушки он тогда вынес и пытался продать. Вот, значит, ради кого землю рыл Влас Петрович Головин. Да-да, не только из-за служебного рвения, имелся у товарища следователя и свой личный интерес. Вот этот черноглазый, большеротый, насмешливый.

– Не зажигайте, пожалуйста, свет, – попросил Влас шепотом. И Стелла, которая уже потянулась к стоящему на старинном немецком пианино канделябру, замерла с протянутой рукой и вопросительным взглядом.

– Нас ищут, – сказал Влас виновато.

– Значит, вас. – Она кивнула, словно бы не услышала ничего для себя удивительного. – Портьеры достаточно плотные, они не пропускают свет, но если вы настаиваете.

– Я вынужден настаивать. – Лицо Власа тонуло в темноте, но по голосу было слышно, как сильно он смущен. Надо же!

– Как скажете. – Стелла запахнула на груди наброшенную поверх шелкового халата шаль. – Может быть, кофе? У меня есть чудесный кофе.

Говорила она совершенно спокойно, без страха и без жеманства, словно для нее такие вот ночные визиты были самым обычным делом. А может и были?

Григорий окинул комнату быстрым взглядом. Хорошая мебель, дорогой инструмент, на круглом столе вазочка с конфетами. Очевидно, что хозяйка не нуждается, потому что те, кто нуждаются, первым делом продают или выменивают на еду все самое ценное. Вот эти сережки с изумрудами, например. Барыга предлагал за серьги совершенно смешную цену, Григорий уже собирался прочитать ему лекцию о классификации изумрудов, когда их накрыл Влас Головин.

– Не надо кофе, спасибо. – Влас неуклюже присел за стол. – Мы побудем у вас. Позволите? Уйдем сразу, как только появится такая возможность.

– Ваш мальчик ранен? – Она, казалось, его не слушала. Или не слышала.

– Я не мальчик! – Тут же огрызнулся Митяй, и Григорий дернул его за рукав. Как закончится вот это все, непременно надо заняться его воспитанием.

– Да, теперь я вижу. – Стелла не смутилась и не обиделась. – Но вы ранены, поэтому вам лучше прилечь. Вон туда! – Она кивнула в сторону обтянутой полосатым атласом оттоманки.

И больше ни слова про грязную обувь и свежевымытые полы!

Митяй кивнул, сначала присел, а потом и прилег на оттоманку. Ноги пристроил так, чтобы не испачкать обивку. Молодец, не все еще потеряно.