Усама

«Ты чего упрямишься, не бросаешь? – звучал озадаченный голос. – Вел себе приличную жизнь – раньше-то. Кофе пил, в конторе сидел, тихо-мирно, нет?»

Почему-то Джо не было страшно. Это похоже на сон, подумал он, ближе этого к сновидению ему не подобраться. Слова: «Вы собираетесь меня убить?» – знай себе плавали в сознании и оставались в нем киношным невысказанным диалогом.

«У меня желания убивать тебя нет, – произнес мужчина. – Смерть – это всего лишь проход в другое место. Когда-то я считал его раем, но это не так. – Короткий смешок, похожий на кашель, горький, как кофе. – Наплевать мне на это».

Непонятно. Наплевать на что? Постель походила на твердую облачность, и его плавно несло. У человека над ним лица не было, теперь Джо был убежден в этом. Человек без лица. От этого Джо стало смешно, но смеялся он про себя. Только мысленно. «Ты смельчак, – заговорил мужчина. – Но к тому же и глуп. Да-да, по-моему, ты очень даже глуп. – Одна его ладонь по-прежнему лежала на лице Джо. Ткань на глазах, коконы червей соткали в шелк и окрасили в черное. – Вот ты нынче тут сидишь. Прям рай для тебя, нынче-то. Все прилично, нет? Чего тебе не хватает? Чего ты на беду нарываешься?»

Ответа не ожидалось. Мужчина разговаривал сам с собой, а не с Джо. «Я, когда дитем был, – произнес он вдруг, – в окно смотрел, облака видел. Всякий раз облака разные. Я в облаках лица видел. Уши, глаза, рты… – Он произносил как „роты“… – глаза, я вижу глаза, много глаз. Вижу лыбящиеся лица. Вижу лица грустные. В облаках. За окном спальни. Ты понимаешь?»

Нет, Джо не понимал.

Другая рука мужчины легла Джо на волосы, погладила их. Грусть в гладящих пальцах. «А потом ветер налетает. Облака двигаются, изменяются. Иногда в новые лица превращаются. Иногда пропадают. Люди, как облака. Ты думал когда-нибудь о Боге?»

Рука гладит его волосы. Ответа не ожидалось. Мужчина сказал: «Старик с длинной бородой, да? Высоко в облаках. Бог, это для детей Бог. Иногда и для взрослых тоже. Ты понимаешь?»

Джо едва-едва заметно двинул головой: «Нет». Мужчина произнес: «Держись от беды подальше. Возвращайся к кофе, солнцу, прогулке до конторы и обратно. Будет лучше».

Лучше, чем что?

«Или отправишься в другой рай, – выговорил мужчина. Рука его уже не лежала на голове Джо. – Оставайся, уезжай – все равно. Станешь бузить, я тебя отправлю. Окей?»

Джо почувствовал приступ смеха. Только голос над ним, слабенький, оставался по-прежнему грозным. Джо то и дело водил головой: то ли «да», то ли «нет» – и слышал, как мужчина вздохнул. «Все равно», – расслышал он, как сказал мужчина, уже тихо, а потом осторожно убрал темную ткань с его глаз, и Джо увидел спину мужчины, когда тот вышел за дверь, и дверь закрылась за ним с легким щелчком, а потом в номере опять стало темно.

Краткая история снов

Когда Джо вновь проснулся, стояло подлинное утро, часть которого уже миновала. Не было никаких признаков его гостя ни свет ни заря. Ладонь перестала болеть. Он поработал ею, и пальцы слушались, словно и не были никогда порезаны. Он чувствовал себя лучше, чем за все последнее время. Принял душ, оделся, спустился в фойе, приветственно кивнул меня-зовут-Саймону, который, похоже, никогда не покидал приемную. Совсем рядом с гостиницей нашел кафе и сел за столик, чтобы заказать завтрак. Утро было жарким и влажным, но это его не беспокоило. Заказал яичницу с сосисками, свежий хлеб с кофе и, поедая, думал о предстоящем дне.

Были ниточки, за какие стоило потянуть. Надо было кое-что обнаружить. Была работа. Он не думал, пока еда не кончилась – это было облегчение.

Покончив с завтраком, он понял, что сидит, уставившись в тарелку с остатками еды: руины древней цивилизации, запечатленные в яичном желтке и сосисочном жире. Куда направиться прежде всего? Джо уже охватило нетерпение, жажда движения. Он уже собрался уходить, когда на него упала тень, и он, подняв взгляд, буркнул: «Только не вы опять». Заметил, как официант глянул в их сторону, а потом отвел взгляд. Голос с четким североамериканским акцентом (континентальные Соединенные Штаты) произнес:

– Вы почему тут? – тоном, в каком не было ничего от насущного расспрашивания.

– Завтракал, – ответил Джо. – Важнейшая еда для тех, кто на том свете.

– Кто сидит на диете, – произнес мужчина с седой шевелюрой, не скрывая омерзения, и прибавил: – А еще это роскошь, какая, возможно, будет доступна вам не очень-то долго.

– Тем важнее мне заполучить ее, пока могу, – парировал Джо. Седовласый уселся напротив. – Мускулы свои сегодня дома оставили? – спросил Джо. Седовласый улыбнулся, и Джо подумал, что на самом деле у этого человека, когда он постарается, вполне приятное лицо. Только чувствовалось, что лицо это способно избавиться от улыбки так же легко, как и украситься ею, а то, что останется без нее, вовсе не покажется приятным.

– Мне думалось, я просил вас держаться подальше.

– Напомните, пожалуйста.

– Вам не понравится, если напомню.