Ущелье Разбитого Сердца

Видите ли, Натан, хотя платить приходится американскому налогоплательщику, распоряжается всем он. — О'Брейн посмотрел в спину Клермонту, взял Пирса под руку и повел его к стойке. — У нас не слишком много времени, чтобы вспомнить…

— Минутку, джентльмены! — окликнул их губернатор. Он вытащил из портфеля запечатанный пакет и протянул его О'Брейну. — Вы кое-что забыли, майор.

— Прошу прощения! — О'Брейн взял конверт и передал его Пирсу: — Шериф из Огдена просил вручить вам вот это.

Пирс кивнул, и оба вернулись к стойке.

В этот момент входная дверь открылась, и в салун вошли пять человек. Они направились к отдаленному столику, уселись и сразу вытащили колоду карт. Никто из них не проронил ни слова.

— Шустрые ребята у вас в Риз-Сити, — заметил О'Брейн.

— Все по-настоящему шустрые ребята отправились в Комсток Лоуд, когда там пару месяцев назад открыли богатые золотоносные пески. Сейчас здесь одни старики, но их тоже мало. Здесь никто не живет в старости, люди уходят бог знает куда. Не подумайте, что я жалуюсь, но в Риз-Сити шериф, обеспечивающий спокойствие, нужен так же, как на кладбище.

Пирс вздохнул, взял у бармена нож, вскрыл пакет и вытащил из него пачку плохо напечатанных розыскных листочков. Он разгладил их на стойке.

— Судя по всему, прилива энтузиазма вы не испытываете, — сказал О'Брейн.

— Большая часть преступников уже по полгода находится в Мексике, пока картинки с их изображением появляются здесь. Кроме того, часто возникает путаница, и печатают совсем не тех людей.

Здание железнодорожной станции Риз-Сити находилось в таком же плачевном состоянии, как и салун «Имперского». Некогда позолоченные буквы «РИЗ-СИТИ» облупились от непогоды и стали почти не видимыми на фоне стены, к которой они были прикреплены.

Начальник станции, единственный служащий железнодорожной компании Юнион Пасифик в Риз-Сити, неизменно находился в одной из приватных комнат салуна «Имперского» и поглощал виски в таких количествах, словно оно ему не стоило ни цента. Фактически так и было — хотя все спиртное поступало из Огдена по железной дороге, отель уже три года не получал ни одного счета для оплаты за эти перевозки.

Выйдя на платформу, Клермонт осмотрел весь воинский эшелон. К локомотиву с высокой трубой и тендером, загруженном чурками по ярду длиной, было прицеплено семь вагонов. Восьмой вагон был тормозным. Четвертый и пятый вагоны от локомотива не были пассажирскими. У них не было окон и имелось по одному входу в центре, к которым сейчас вели приставные мостки.

У входа в пятый вагон стоял крепкий и смуглый человек с великолепными усами. Клермонт считал Белью лучшим сержантом кавалерии Соединенных Штатов, а тот, в свою очередь, думал, что полковник Клермонт лучший из всех офицеров, под чьим началом ему когда-либо приходилось служить. Но оба тщательно скрывали свои соображения друг от друга.

Клермонт кивнул Белью, забрался на мостки и заглянул в вагон. Четыре пятых его длины занимали лошадиные стойла. Остальное место отводилось для воды и корма животным. Все стойла пустовали.

— Белью, куда, черт подери, подевались лошади? Не говоря уже о солдатах.

Сержант автоматически одернул китель. Он ничуть не смутился.

— Они накормлены и напоены, сэр. Просто я счел необходимым дать им немного размяться после двух дней пребывания в вагоне.

— Мне тоже не мешало бы немного размяться, но, к сожалению, я не лошадь под вашим присмотром, сержант.

— Сэр?

— Не обращайте внимания. У меня с утра скверное настроение… Гоните лошадей в вагоны, мы отправляемся через полчаса. Фуража и воды до форта хватит?

— Так точно, сэр.

— А дров для всех печей? В горах будет чертовски холодно.

— Дров хватит, чтобы согреться при любом морозе, сэр.

— Отлично, сержант. Где капитан Оукленд и лейтенант Ньювелл?

— Были здесь, когда солдаты выводили лошадей. Потом они пошли вдоль вагонов в сторону города. Разве они не в городе, сэр?

— Если бы я знал, черт возьми, не спрашивал бы. — Раздражение полковника вот-вот готово было выплеснуться на ни в чем не повинного сержанта. — Отправьте в город людей и разыщите их. Пусть явятся с объяснениями ко мне в «Имперский»… Бог мой, «Имперский»! Ну и название!

Полковник зашагал к локомотиву. Сержант Белью за его спиной беззвучно вздохнул с облегчением.

Крис Банлон, машинист, был низеньким и тощим человечком. У него было неестественно морщинистое, темное лицо, на котором совершенно необычно выглядели голубые, как барвинок, глаза. Когда полковник поднялся по металлическим ступенькам в его кабинку, он орудовал тяжелым гаечным ключом.

— Добрый день, сэр.

Он улыбнулся, что сделало его похожим на грецкий орех, и отправил ключ в ящик для инструментов.

— Что-то не в порядке?

— Обычная проверка, сэр.

— Мы отправляемся через полчаса.

Банлон распахнул дверцу топки. Раскаленное дыхание пода, на котором полыхали дрова, заставило Клермонта отступить назад. Крис закрыл дверцу.

— Можем трогаться хоть сейчас.

Клермонт посмотрел на загруженный дровами тендер.

— Как насчет топлива?