Ушел за крысиными хвостиками

  — Он опять и не собирается, — возразил главный стражник, запустив пальцы в чашку с компотом. — Сколько лет это уже повторяется, а ему хоть бы хны. Заточить его, на самом деле, в темницу денька на два?

  — Пробовали уже, — поморщился мальчик. — Ему что в лоб, что об стену.

  — И уже утонула корова, на броде, — продолжил советник.

  — Гиблое это место, — покивал управитель.

  — Поставить охрану, чтобы никто не совался, — предложил главный стражник, но с ним, как всегда, никто не согласился.

  — Толку, — сказал Каборга, догладывая куриную косточку. — Ты наш народ знаешь...

  — Ну так что? — спросил советник, обращаясь в пространство.

  — Починить надо, — пробубнил главный стражник, не поднимая глаз от тарелки.

  — Надо чинить, — согласился Каборга и, собравшись с мужеством, посмотрел в глаза управителю. Управитель не выдержал, ответил, вздыхая:

  — Будем чинить... Раз нужно, будем чинить...

  Словом, этот обед тянулся так же скучно, невесело и противно. Когда, наконец, собирались заговорить о том, что урожай винограда вышел на славу, и в погребах (как всегда) уже не хватает винных бочек, раздался дробот сапог. В Трапезную ворвался привратник. Он размахивал огромным конвертом, на котором красовалась такая печать, что ею можно было проломить дверь.

  — Письмо! — закричал он, не помня себя от воодушевления. — Письмо! Нам! Настоящее!

  — Вот тебе раз! — удивился мальчик и даже перестал жевать. — Так значит, в книгах не все враки? Значит, и письма бывают? А ну-ка, давай сюда. Хоть посмотрим, что это за штука такая, письмо. А ты уверен, что это именно и есть письмо? С виду просто бумажка какая-то.

  Привратник вприпрыжку обогнул стол и приблизился к мальчику, протягивая конверт. Советник, главный стражник и управитель вскочили со стульев и столпились у мальчика за спиной. Тукка и Тургубадук покосились на конверт недоверчиво.

  Каборга внимательно осмотрел печать, понюхал ее и потрогал на зуб.

  — Ломаем?

  Мальчик с хрустом сломал печать, открыл конверт и вытащил сложенный вчетверо листик бумаги.

  — Всем, всем, всем, и к вам это тоже относится. Теперь я у вас главный! Я приехал издалека завоевывать мир. Завтра с утра пораньше я приеду к вам в Замок, всех порежу в обрезки и покрошу в крошки. Бойтесь меня! Это я, страшный, могущественный и свирепый Маг, Шара Превеличайший!

  — И что это значит? — спросил советник, почесав затылок.

  Каборга вместо ответа передал письмо взрослым, спрыгнул с кресла и стал ходить вокруг головорезов, хмыкая и бормоча:

  — Порежу... Покрошу... Хм! Завтра. Вы слышали? Завтра с утра пораньше. Приедет и всех нас здесь перекрошит. Вот тебе раз. Что мы ему такого сделали? Сидим, обедаем. А кто он такой, вообще? Откуда он? Вот ведь не было беды. Жили себе, жили, и вдруг на тебе, в обрезки и в крошки. Даже пообедать не дали.

  — Этот, который письмо привез, говорит — из старого Замка, знаете, через реку, — сообщил привратник, вместе со всеми несколько озадаченный.

  — Знаю... Это который уже два года как пуст, — кивнул Каборга. — Я там был, последний раз когда еще жили. Потом съехали куда-то в предгорья. Говорили, не жизнь, а сплошной ремонт. Проще сразу повеситься, чем такие траты нести.

  — Ну, это понятно, — кивнул управитель. — Нам тоже скоро будет проще повеситься, с мельником.

  — Я так понимаю, нам объявляют войну? — обратился Каборга к главному стражнику.

  — Видимо так, — ответил тот осторожно. — Хотя я, в общем-то, не уверен... Понимаете ли, хозяин... На моем веку никто никому войны не объявлял, ни разу. Я не совсем уверен, что знаю, как это делается. Простите, хозяин.

  — Дармоеды! — разозлился мальчик. — А зачем ты тут нужен, такой главный стражник? Случись надобность, ты, как теперь выясняется, даже войны никому объявить не сумеешь.

  — Ну... — замялся было главный стражник, но Каборга остановил его протянутой ладонью:

  — Ла-адно. Давайте думать, что теперь будем делать. Тьфу ты, даже пообедать не дали спокойно. Все пищеварение испоганили. Только садишься обедать, а тебе войну объявляют. — Каборга обернулся к привратнику. — Нельзя было подождать, пока пообедаем?

  Тот съежился:

  — Ну так письмо же... Я думал, радость же. Мы же никогда писем не получали же. Я думал, обрадуетесь же, хозяин.

  — Ла-адно. Что уж теперь. После драки кулаками не машут. Ну, в общем, ясно теперь, что это за пакость такая, письма. Больше никогда не буду их читать, тем более во время еды. — Каборга пнул стоптанным сапогом ножку кресла. — И надо же так, чтоб сегодня! Когда сегодня такой-то компот из паслена! Иди назад к воротам и тоже думай, как нам тут быть теперь. И чтобы больше никаких писем, понял?

  — Конечно, хозяин. Понятно, хозяин.

  Привратник допятился до выхода и стремглав кинулся прочь, к своим воротам.

  — Конечно, хозяин, понятно, хозяин. Тьфу! — передразнил мальчик, вернулся в кресло и запустил пятерню во взъерошенный и без того затылок. — Главный стражник! Как там у нас с войском? Оно у нас есть, хотя бы?

  — Должно было быть, хозяин... — Главный стражник замялся и спрятал взгляд под столом. — А если нет, тогда созовем, хозяин. Когда нет войска, хозяин, его созывают... По идее.