Ушел за крысиными хвостиками

  Наконец все столпились на тесной площадке — управителю даже пришлось выбраться на балкончик. Внизу Тукка и Тургубадук продолжали учения. Пика и алебарда позвякивали, когда какой-нибудь неуклюжий ронял их на камень двора, вслед за чем следовал рык или звонкая оплеуха. Дело там шло.

  — Открыть помещение! — злился Каборга.

  Ключник, который в смятении не мог даже попасть ржавой железкой в огромную замочную скважину, согнулся, вжав голову в плечи.

  — Сейчас, сейчас... Давно не открывали... Нужды не было, а Магистр не велели соваться...

  — Что я слышу?! — ужаснулся Каборга и обхватил руками лохматую голову. — Как прикажете понимать — не открывали? А следить? А проверять? А вытирать пыль?

  — Я... Мы... Не приказано... — шептал ключник, прощаясь с жизнью.

  — Молчать! — закричал Каборга так, что испугался сам и тоже вобрал в плечи голову. — Ну сейчас я вам, наконец, всем устрою, все-е-ем! Ты не понимаешь, что такое война?

  Дверь, наконец, открылась. Каборга, злой и взъерошенный как никогда, ворвался в комнату. Это было высокое помещение с узким окном на южную сторону. Посреди на небольшом возвышении стояла замысловатая установка в чехле, который был ужасно загажен птицами. Каборга ступил в пыль и помет, начал чихать, за ним все остальные. Начихавшись, мальчик размазал по лицу слезы, сделался необычайно чумазым и продолжил, шмыгая носом:

  — Та-а-ак. Ну-ка, теперь убери чехол.

  Ключник кинулся к тесемкам и потянул их. Но то ли руки его так дрожали, то ли еще какая причина — чехол не развязывался. Ключник, вконец запуганный и обескураженный, затянул узел намертво. Чехол потянулся с одной стороны, сморщился с другой, и под ним что-то хрустнуло. Ключник приготовился умереть.

  — Та-а-ак. Ты сломал Хрустальное зеркало. Видели? Он сломал Хрустальное зеркало. Все видели, все? Внимательно запомнили, перед смертью?

  — Может быть, еще не все? — осторожно предположил советник.

  — Как же не все, когда оно хрустнуло? — воскликнул мальчик. — Теперь назавтра, когда придет этот ужасный Шара, чтобы нас покрошить и порезать, мы остаемся без Хрустального зеркала. И это когда Магистр ушел за крысиными хвостиками, оставив нас на произвол судьбы. Почему здесь столько помета и пыли? — Он топнул ногой, взметнув ураганчик вонючей смеси. — Почему здесь все так запущено? Почему даже чехол нельзя снять чтобы ничего не хрустнуло? Что теперь прикажете делать? Ну что же, пойдем сдаваться этому Шаре, без лишнего разговора.

  Советник, управитель и главный стражник стояли убито понурившись перед мальчиком.

  — Пойдем к нему, скажем, вот, страшный, могущественный и свирепый маг Шара Превеличайший, вот тебе наше Хрустальное зеркало. Оно теперь все твое, с грязным, пыльным чехлом. Может быть, ты-то сможешь навести во всем этом порядок.

  Мальчик, скрестив на груди руки, свирепо прохаживался взад-вперед перед маленькой шеренгой взрослых.

  — Честное слово, пусть уж лучше наш Замок завоюет этот ужасный Шара, чем терпеть такое. — Он обвел рукой очертания Зеркала под пылью чехла.

  — Но хозяин, — робко заговорил управитель, — ведь Магистр нам запрещали трогать машину. Они ведь нам запрещали, и обещали, публично, превратить нас в лысых ежей, если мы что-нибудь сделаем. Ведь они при вас обещали, хозяин, и вы сами помните, сами, да...

  — Тупица! — закричал мальчик, больше не в силах сдерживаться. — Он-то имел в виду, чтобы Зеркало не включали, не хозяйничали без него! Но пыль-то вытирать с него нужно! На волшебных вещах не должно быть пыли! Хотя он сам тоже хорош. Триста лет сидит в своей башне, и хоть бы разок проверил, как оно там. Может быть, оно вообще не работает! Откуда мне знать, как оно заработает, когда придется защищаться, тут в Замке, от этого страшного Шары? Чистое Знание ему подавай. Ушел за крысиными хвостиками. А мы тут погибай во имя Чистого Знания. Я даже не знаю, как оно работает, как его запустить. Я даже, — мальчик с раздражением хмыкнул, — не знаю, зачем оно вообще нужно. Что это за штука такая? — Мальчик подошел к советнику и уставил в грудь палец. — Что это такое?

  — Хрустальные зеркала, — очень осторожно ответил советник, — есть во всех Замках. И у нас оно тоже есть.

  — Во-первых, уже, кажется, нет. Во-вторых, что толку, если никто не знает, зачем оно нужно. Но что же делать, что же делать... Хочешь мира, готовься к войне! — произнес мальчик веско и медленно. — О-о-о, это я сам виноват. О-о-о, я виноват сам. Мне самому надо было заботиться обо всем. Но тут разве упомнишь? У меня и так голова пухнет от всякой рутины. То бочек для вина не хватает, то мельник этот проклятый опять мост своротил. То туши эти снова передерутся так, что надо глаза на место вставлять. Что за жизнь? Как быть дальше? Не-е-ет, я поеду сдаваться. Поеду сдаваться этому ужасному чародею. Тут недалеко, два часа дороги. Пусть он делает со мной что желает, но я дальше так не могу. Все! Сегодня же ночью еду сдаваться. А вы тут хозяйничайте, как вам заблагорассудится.