Усилитель. Трижды воскресший

Радость от полученных подарков не оставляла меня, но вот наличие среди подарков целого табуна коней озадачивало: я знал, как много людей и труда нужно, чтобы каждый день ухаживать за лошадьми и содержать их в порядке. Как я найду столько денег на табун? И сколько денег нужно? Конюшню построить, земли для выпаса купить, сено опять-же заготавливать на зиму. И комбикормов и прочего овса нужно немерено. И сколько всё это стоит? Я смутно представлял цены на что-то, кроме тех вещей, покупать которые помогал во время выходов из монастыря в город.

– Хорошо, что кони сено едят и овёс. Если будут есть котлеты – за неделю разорюсь, – подумал я, засыпая в уютном кресле под равномерный гул самолёта.

Глава 9

Владимир. Монастырь.

Уже на следующий день после нашего прилёта из Бурятии несколько насельниц монастыря с помощниками из приюта пошли за травами – лето заканчивалось, и нужно было до дождей и морозов заготовить всё необходимое на зиму. Я тоже увязался, так как хотелось погулять, да и в травах я хорошо разбирался, для мальчика, во всяком случае. Я выбрал момент, когда поблизости никого не оказалось, и задал сестре Татьяне вопрос о книге, подаренной бурятским князем.

– Ты заметил, что передавая книгу, князь сказал, что просит её принять. Подарком он её не назвал? – спросила меня Татьяна.

Я отрицательно покачал головой: на такие тонкости в речи князя я внимания не обратил, да и слишком был взволнован всем происходившим на празднике и последующими подарками, которые князь дарил уже мне.

– Дело в том, что эта книга принадлежала моей семье. Она старинная, очень древняя, редкая и передавалась из поколения в поколение. В ней есть пометки рукой моей прабабушки, бабушки и мамы. А в конце целые страницы вшиты с их записями. Я училась, в том числе и по этой книге. Я была уверена, что книга, как и вся семейная библиотека, сгорела, когда в нашем доме случился пожар и все мои близкие погибли. Видимо незадолго до пожара мама кому-то дала её почитать, и книга уцелела, а люди князя смогли её разыскать. Не представляю, сколько усилий нужно было потратить на поиски! И я искренне признательна князю: у меня почти ничего не осталось из вещей, которые напоминали бы мне о моей семье; всё сгорело.

***

Вечером того же дня, после того, как мы с мальчишками помогали дяде Толе разводить коней по стойлам, чистить их и расчёсывать, насыпать в кормушки еды и наливать воды, я решил задать ему вопросы о его происхождении.

– Мой род – Губкины, боковая ветвь Шуйских. Долгое время Шуйские были одним из наиболее влиятельных княжеских родов России, а порой – и самым влиятельным, и не просто претендовали на царскую власть, а Василий Шуйский, в середине прошлого тысячелетия, с 1606 по 1610 годы даже был русским царём. Но такие попытки овладеть верховной властью, противоборство с другими крупными родами и группировками, активное участие в дворцовых интригах, всегда приводят к открытой или скрытой враждебности с другими кланами и, как следствие, большим потерям в людях. А когда на трон взошли – тем более: когда ты при власти, против тебя объединяются все, кто чем-то недоволен, в стремлении скинуть правящий род. На время они забывают о разборках между собой, и выстоять против такого объединённого наката очень тяжело. В политике всегда так. Потом, если противники действующей власти побеждают, они начинают грызться уже между собой и обычно те, кто больше всех приложил руку к свержению правившей династии, следующими идут на заклание: в ходе борьбы они же понесли гораздо большие потери чем те, кто сидел в сторонке и тихонько потявкивал на власть. Не зря говорят: революция всегда пожирает собственных детей. Так и Шуйские: вначале несли потери в войне за трон, потом отбивались от наката со стороны противников. И постепенно род угас, не оставив потомков. Некоторые из Шуйских ещё до этих событий семьями выезжали в Польшу и вот там Шуйские, утратив княжеское достоинство, уцелели. А когда в Польше совсем уж нагло стали ограничивать православие, многие русские стали возвращаться. Так вернулись и мои предки, – вот в принципе, если коротко о моём происхождении.

– Дядя Толя, а почему ты в монастыре? Ты же был офицером, когда сражался в пограничном конфликте? У тебя же раны оттуда? – вновь задал вопрос я.

– Да, оттуда. И, во-первых, спасибо, что подлечил меня. Не только на сеансах у отца Игнатия. Я же чувствую, как ты иногда мне колено править начинаешь.

– Я только с благословения отца Игнатия или матушки Юлианы. Сам бы я не посмел.