Усилитель. Трижды воскресший

Перловы так и держались впереди нас, и их голоса раздавались уже возле храма. Тётя Таня немного отстала от меня, выглядывая в траве лекарственные растения или цветы. Я начал спускаться в ложбинку, которая когда-то давно была руслом Нерли, и вдруг ощутил сильный удар внутри организма. Точнее, слабость, лёгкое подрагивание рук, учащавшееся сердцебиение, которые я регулировал сегодня в течение всего дня, внезапно объединились и закружились, обжигая изнутри. Внутри меня понеслась раскалённая лава, настолько горячая, что я выгнулся, лишь бы увеличить ей путь по моему телу и немного рассредоточить боль и плотно сжал зубы, чтобы не закричать от внезапно нахлынувшей боли. Мускулы, сведённые судорогой, сковало, в горле образовался спазм, а сердце зачастило от этой горячей волны и остановилось…

И я умер…

Глава 13

Владимир. На дороге от монастыря к храму Покрова на Нерли.

Точнее, начал умирать, но не умер. Я пропустил два или три удара сердца, и уже в падении, в полубессознательном состоянии, на последнем волевом усилии, на привычке, отработанной до автоматизма на тренировках, смог запустить сердце снова. По инерции я сделал несколько широких шагов вперед и остановился, выравниваясь и прислушиваясь к себе. Если бы сердце остановилось неожиданно, не знаю, успел бы я среагировать или нет. Но так как я в течение дня постоянно себя подлечивал, то был сосредоточен и успел почувствовать, что в организме начинается буря. Я замер, напрягся и в момент, когда сердце уже остановилось, превозмогая боль, с помутневшим сознанием, быстро сформировал подушечки и в нужных местах нажал на сердце, перезапуская его. И одновременно, практически в автоматическом режиме я зашептал: «Жывый в помощи вышнего, в крове Бога Небеснаго водворится»…Прислушиваюсь. Ещё несколько нажатий, чтобы унять бешеный ритм и окончательно ввести сердце в норму. Проверяю весь организм, тоже вроде всё в порядке: горячая волна, сопровождаемая дикой болью, пронеслась по организму и рассеялась, не оставив следов. Точнее, осталось воспоминание о сильной боли, заполнившей каждую клетку моего организма – от ногтей до кончиков волос и выплеснувшейся наружу несколькими слезинками. Медленно открываю глаза: стою на склоне, напротив, буквально в полусотне метров, блестит крест Покрова на Нерли, узкие окна барабана собора бросают солнечных зайчиков, а грифоны, львы и девичьи лица с его стен как будто в изумлении, не мигая, широко раскрытыми глазами, смотрят на меня. Успокаиваюсь, пытаясь осознать произошедшее. Я даже не упал, настолько быстро всё произошло и настолько быстро удалось «отыграть» проблему.

Тётя Таня, отставшая от меня, быстро оказалась рядом и встревоженно посмотрела мне в глаза.

Я улыбнулся, чтобы её успокоить и сказал: – Всё в порядке. Пропустил один удар сердца, но перезапустил, так что вы с отцом Игнатием не зря меня тренировали. В этот раз всё оказалось гораздо проще…

Тётя Таня согласно кивнула головой, но видно было, что успокоилась не до конца.

Москва.

Возвращались из Преображенского полка император, наследник и цесаревич в одной машине.

Император нажал на кнопку пульта, и в стене, отгораживающей салон автомобиля от водителя и охраны, загорелся экран телевизора. «РашаИмпайрТудей», установленная по умолчанию на первой кнопке, как раз вещала про мероприятия с участием императора. В длинном, почти на десять минут репортаже, показали и прибытие кортежа в Лефортовские казармы, и фрагмент из церковной службы, и общение императора с солдатами, и длинный синхрон с выносом знамён, и награждение… Завершением сюжета стал эпизод с цесаревичем, над головой которого сияла трехцветная радуга.

– Думаю, наши заклятые друзья уже качают со всех источников картинку с Сашей и под лупами рассматривают каждый кадр. Им-то это, как – взглянув на внука, успел подумать, что для подростка словосочетание «серпом по яйцам» может быть ещё не знакомым, и, задумавшись на секунду, подобрал эквивалент, – неприятно.

Наследник слегка потрепал сына по голове и добавил: – Зато наше-то офицерство как воодушевилось! Зауважали Вас ещё больше, Ваше императорское высочество, – шутя обратился он к цесаревичу.

– О, смотрите, – дополнил беседу император, – ещё на ленте: в Вологодской области родители солдата, которого мне представляли в обед, уже дают интервью о том, как он рос и воспитывался. А в Дигоре, это райцентр в Осетии, завтра утром будет общий сход жителей, на котором будут чествовать родителей сержанта Тенгиза Мариковича Хозиева. Пишут, что в семье четыре сына, трое в армии уже отслужили.