Усилитель. Трижды воскресший

Пришлось их успокоить и съесть три штучки, приятно хрустевших корочкой. Побывали мы у швей, зашли в теплицы, а оттуда направились до конюшни и кузницы: в честь праздника и воскресного дня дядя Толя и дядя Витя тоже не работали, но вечером им всё равно нужно было забирать коней с пастбища и вести на водопой: дядя Толя необходимость выпаса подтвердил своей привычной шуткой: война – войной, а обед – по распорядку.

Здесь отчёты мне пришлось давать более подробные: и какой у меня график занятий будет, и какая полоса препятствий на тренировочной площадке охраны, и сколько лошадей в конюшне и как за ними ухаживают. Пообещал наделать фото и скинуть, чтобы им легче было представить, какие изменения в тренировки мне прописать исходя из имеющихся тренажёров. Так как мы договорились, что после экскурсии будем ждать Перловых у конюшни, чтобы вместе сходить до храма Покрова на Нерли, то спешить нам было некуда, и я с удовольствием отвечал на вопросы. Да и просто пообщаться со своими наставниками мне хотелось – казалось бы, прошло всего несколько дней, а я уже успел соскучиться. Хватило времени до конюшни сбегать, где узнав меня, приветливо захрапели кони; а поняв, что я сегодня без вкусняшек – недовольно. И Красавка двух своих щенков привела – остальных уже разобрали, так что я с удовольствием поиграл с Четом и Уханом, которого так назвали за обвислые уши.

Вскоре семья Перловых вышла через калитку монастыря, и мы все вместе неспешно направились в сторону собора Покрова на Нерли. Впрочем, увидев пешеходный мост, проходивший над железной дорогой, младшее поколение Перловых стало ускорять шаг. Вслед за ними стали ускоряться и Геннадий Алексеевич с Оксаной Евгеньевной. Наигравшись на мосту, и посмотрев на поезда, проходившие внизу, дети спустились на дорогу к храму, выложенную из каменных плит и затрусили по ней.

Москва. Расположение Преображенского полка.

Идя из столовой, император обратил внимание на бледность и излишнюю серьезность внука.

– Что с Сашей? Он что-то сегодня хмурый и заторможенный, и молчит всё время, что на него не похоже, обычно-то он разговорчив и живо интересуется происходящим, – спросил он у наследника.

– Да, и пообедал он плохо. Говорит, что утомился во время молебна – в машине было прохладно, в соборе душновато и жарко, на перепад температур грешит.

Император подозвал внука, и пока они шли, расспросил о состоянии здоровья и впечатлениях от посещения Преображенского полка.

– Вернёмся в Кремль, врачу покажитесь, – бросил он коротко сыну.

Прохождение по территории части для императора и его свиты было организовано так, чтобы высочайшая делегация проследовала по самым ухоженным местам на территории полка и подошли к месту построения с его «парадной стороны». Полк к тому времени в полном составе стоял на плацу: построенные в ровные шеренги офицеры и солдаты были в новенькой исторической форме, блестели начищенными металлическими бляхами и кокардами, сверкали медалями и орденами, заливали округу бликами золотых погон, эполет и аксельбантов.

Как только император оказался в зоне прямой видимости, стоявший в середине плаца генерал Раевский прокричал: – Смирна!

Строй, и до этого не выглядевший расслабленным, немного встрепенулся: офицеры и солдаты развернули фигуры, приподняли плечи и подали корпуса вперёд.

– Равнение на средину! – прокричал Раевский.

Саше даже показалось, что он слышал щелчок от синхронного поворота голов на флангах полка.

Генерал Раевский развернулся и строевым шагом, высоко поднимая ногу и старательно оттягивая носок, под «встречный марш» направился к Романову.

– Ваше императорское величество! Сто пятьдесят четвёртый! Отдельный! Комендантский! Преображенский полк! В связи с годовщиной! Вручения! Георгиевского полкового знамени! Пааастроен!: – командир полка генерал Раевский немного растягивал слова и произносил их короткими рублеными фразами.

Приняв доклад, император в сопровождении генерала Раевского поднялся на трибуну, оглядел строй, и, приложив руку к фуражке, громко произнёс: – Здравствуйте, преображенцы!

– Здрамжеламвашимпервеличество!!!! – дружно откликнулся строй.

Раевский подал команду: – Флаг Российской империи! Боевое знамя полка! Георгиевское полковое знамя! Патриаршую хоругвь! Внести!

Оркестр заиграл полковой марш:

– Знают турки нас и шведы,

И про нас известен свет.

На сраженья, на победы

Нас всегда сам царь веде́т

Славны были наши деды –

Помнит их и швед, и лях,

И парил орел победы

На Полтавских на полях!