Усилители смысла

Двор производил удручающее впечатление. По нему словно проскакал табун цивилизованных татаро-монголов. Окна не били, женщин не похищали, но вот на природе и обустройстве отоспались капитально. Что было деревянного – оторвали и сожгли, что было металлического и тонкого – погнули, что было толстого – спилили и сдали. Особо упёртые умудрились вырвать из земли баскетбольную вышку и, разломав её на части, разбросать по всей спортплощадке.

Пятый порой видел разгул вандализма, но здесь у вандалов было гнездо. За один день так не разгуляешься.

Второй смотрел на безрадостный пейзаж с терпением человека, третьи сути сидящего на чемоданах в транзитной зоне.

– Я, честно говоря, надеялся, что больше никогда этой картины не увижу. Но судьба имеет в себе большие запасы иронии. Пошли, пока на меня не накатила разъярённая сентиментальность.

– Так тебя никто не заставлял именно сюда идти. Что, не судьба была выбрать дом где-нибудь поближе? Наверняка нашли бы брошенную квартиру с незапертой дверью. Потом меньше бы идти пришлось.

Второй аккуратно обошёл огромную промоину в асфальте.

– У нашей семьи в разное время во владении было несколько квартир и домов – достались, когда жилплощадь почти ничего не стоила. Адресов я не помню, но на место бы вышли. Беда в том, что у меня никогда не было от них ключей, и я никогда не ощущал себя там полноправным участником. Не то что хозяином. Там свои социальные изгибы. И я на них никакого влияния не имею.

– А что от тебя тут вообще зависит?

– А вот сейчас обидно было. Я же здесь вырос. К истории города я ни ухом ни рылом – всё до меня произошло. Но здесь, в отдельно взятом дворе моё прошлое уже кусочек истории. А очевидцу всегда больше доверия. Авось среда будет более благосклонна и не будет лишний раз давить на мозги.

– Не вижу оснований для оптимизма.

Второй улыбнулся:

– Всё дело в масштабе. Вот в масштабе себя твоё влияние максимально. Как и степень свобод выбора принятия решений. В масштабе твоей комнаты, буде таковая у тебя имеется, твоё влияние велико, но уже поменьше. Потому что тебе нужно взаимодействовать с окружающими вещами, некоторые из которых могут находиться не в твоей собственности. В квартире придётся считаться с родственниками, соседями, гостями. И так далее по нарастающей. Пересекаясь со всё большим количеством смыслов. И тут главное определить, до какой границы ты можешь протянуть своё существенное влияние. Я своё влияние определяю в пределах квартиры. Возможно, будь у меня родовое поместье, влияние было бы пошире. Но увы, на поместье я так и не заработал.

Пятый хотел поинтересоваться, помнит ли Второй ещё свой старый адрес, но решил, что это уже бестактность.

Они решили срезать по внутренним дорожкам. Основание кое-где подняло корнями, местами не хватало плит, но общее направление читалось безошибочно. Выйдя к мелкому детскому бассейну, они осторожно обошли опасно накренившийся огромный тополь, вцепившийся корнями в самый край канавы.

– Кстати, вот казалось бы – ну как связаны повышенная культура и деревья? То ли раньше деревья не падали, то ли заменяли их – не знаю. Но чем старше я становился, тем чаще они падали. Хотя, конечно, это ещё додуматься надо – сажать деревья с поверхностной корневой системой в насквозь продуваемом городе.

– Может, за ними не ухаживали.

– Почему? Ухаживали. Приезжал трактор с тележкой, мужики с бензопилами, выбирали дерево, спиливали к лешему, загружали и увозили. Я по этой теме чуть было воинствующим экологистом не стал.

– Но ведь не стал же.

– Да, позже переселился в места, где благоустройство в виде растений растёт самостоятельно. И где их не сколько сажать, сколько пропалывать и обрезать надо. И со временем меня постепенно отпустило. Хотя деревья, даже дефектные, всё равно рубить больно.

– Какие мы нежные.

Они забрались в противоположный конец двора, отсчитав не один подъезд, как вдруг Второй резко повернул к одному из подъездов. Но заходить не спешил – встал на скамейку на цыпочки и несколько раз толкнул ладонью приподъездный козырёк. Тот не шелохнулся.

Второй спрыгнул со скамейки и обтряхнул руки:

– А здесь запустение винить не получится, это строители не додумали и поставили козырёк точно вровень. И при каждом дожде или снегопаде, коли таковой случался в году, энное количество влаги затекало в соединение и постепенно разрушало крепление. Конечно, промазывание швов гудроном и накладывание рубероида ситуацию смягчало, но каждый год всё надо было делать заново. За время отсутствия он вполне мог дойти до кондиции. А погибнуть под козырьком – согласись, глупо.

Пятый пожал плечами и попытался открыть дверь подъезда. Та не поддалась. Он дёрнул посильнее – дверь осталась на месте. Он упёрся ногой в другую створку и с силой потянул. Мощная пружина с противным скрипом поддалась и дверь открылась настолько, чтобы он смог пролезть вместе с рюкзаком.

Пятый придержал дверь для Второго. Тот, заходя, неудачно отпустил дверь, и та захлопнулась, едва не отдавив ему пятки. Громкий стук больно ударил по ушам.