Условие: (не)подчиняться

Анечка ничего не ответила. Её внезапно охватило успевшее забыться чувство, которое внушал Дэн в первые дни их знакомства. Только тогда к нему примешивался страх, а сейчас — разочарование и презрение. Ведь всё было почти хорошо... Они привыкли друг к другу, они жили мирно... Зачем он всё портит! Зачем изменил, зачем обижает сейчас, диктует условия, вновь превращается в того гадкого, избалованного Дэна! Но Анечка промолчала, понимая всю бесполезность этих вопросов.

Жаль только, что Волков-старший, оказавшийся на удивление прозорливым в своем мнении, будто тихая и заботливая жена изменит его сына, привяжет к дому — не предупредил саму будущую невестку о том, что идеальная жена в представлении Дэна должна еще быть недалекой и ограниченной. А может, она и сама допустила такое мнение, в нужный момент не смея поспорить с мужем...

Анечка нагрела и сервировала ужин, стараясь оставаться на кухне как можно дольше, затем вновь поднялась по лестнице и продолжила хвостом ходить за Дэном, помогая ему доставать динамики. Сама она искать не лезла — не хотела, чтобы он что-то заподозрил.

Погруженная в свои невеселые мысли, она оставалась немного рассеянной и почти не слушала ворчание никак не унимавшегося Дэна. Постоянный шум и недавнее признание жены окончательно испортили Волкову-младшему настроение, но он прекрасно знал, что любые крики разобьются о непроницаемую холодность Анечки— а потому продолжал свои измышления, пытаясь хоть как-то её задеть.

– Мне не нравится, что у тебя достаточно свободного времени, чтобы встречаться с другими мужчинами, – говорил он. – Сначала разговоры, потом ты окажешься в чужой постели. У вас, женщин с этим просто.

Анечка до скрипа сжала зубы, но всё равно не выдержала.

– Когда я давала тебе повод сомневаться во мне? – произнесла она внезапно так жестко, что Дэн даже обернулся через плечо. Впрочем, быстро справился со своим изумлением.

– Сегодня. Дважды, – отрезал он.

– И ты решил запереть меня в этом замке? Может, еще дракона приставишь?

Дэн медленно развернулся к ней всем телом, молча смерил взглядом, будто встретил впервые в жизни. Такой рассерженной и резкой жену он действительно видел впервые. Значит, не так уж он ошибался в своих подозрениях...

– Нет, – равнодушно отозвался Дэн после паузы. – Мы поступим иначе. Я найду тебе занятие, которое выбьет глупости из твоей головы и заставит забыть о других мужчинах.

Анечка нахмурилась, не понимая, о чем идет речь, и Дэн закончил, довольный произведенным эффектом:

– Ты родишь мне ребенка.

Анечка застыла как громом пораженная, внезапно осознав, что всё зашло слишком далеко. Она почти перешагнула ту невидимую черту, за которой этот брак превращался из фарса в часть её жизни. И она не хотела этого допускать.

– Я не буду рожать детей, – с расстановкой произнесла Анечка, глядя прямо в глаза Дэну.

Тот даже спрашивать не стал о причинах такого решения. Ответил коротко:

– Будешь.

– Не от тебя. Никогда, – отрезала она.

Дэн сложил руки на груди, глянул сверху вниз, готовясь обрушить на голову жены поток уничижительных фраз. Он никак не мог понять, что же его так сильно раздражало — ведь домой он вернулся в отличном настроении. И теперь Дэн осознал: всё дело в сегодняшнем поведении Анечки, в её наглости, решительности и самостоятельности. Они бесили безумно!

– Кажется, ты забыла...

– Я знаю, что ты мне изменяешь.

Короткая реплика прозвенела, словно пощечина, разом оборвала не успевшую начаться речь Дэна. Анечка замерла, не дыша, чувствуя, как бешено колотится в ребра сердце, и сама едва не дрожа — но продолжая смотреть на мужа прямо и строго. Она ждала реакции. Криков, оправданий, отрицаний, вопросов, перевода стрелок.... Но Дэн молчал. Только окинул её сумрачным взглядом — и прошел мимо, направляясь на первый этаж, так и оставив в полной растерянности от подобного равнодушия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Анечка моргнула, приходя в себя, только тогда, когда он с грохотом придвинул стул. Через открытую дверь кухни она могла наблюдать за тем, как Дэн спокойно ужинает, пьёт чай с куском торта... В горле застрял ком, а в груди отчего-то образовалась пустота. Будто всё внезапно закончилось. Этот дурацкий день, их ссора... и их брак.

Но только в последнем она ошибалась. Ничего не изменилось кроме того, что муж её больше не замечал. Никто не отпускал Анечку, не снимал с неё домашних обязанностей. Дэн так же уходил на работу и возвращался, правда уже не спешил домой и не произносил ни слова. Он так же ложился с ней в одну постель, но Анечка сбегала на диван в библиотеку. Она не могла находиться рядом. Смотреть в равнодушные глаза, холодно поджатые губы, понимать, что вся его нежность так легко улетучилась — хотя это он изменил, не она! Анечке стало ужасно гадко от того, что она позволяла себя обнимать, что сама кидалась навстречу его поцелуям. Будто действительно целовала не мужа, а какого-то неизвестного бродягу.