Условия человеческого существования

— В давние времена Хидэеси в три дня воздвиг крепость, хотя все считали, что это выше человеческих сил… — обратился он к солдатам, пытаясь воодушевить их. — А мы с вами должны закончить эти работы за сорок восемь часов. — И добавил: — Хотя инженерная мысль считает это невозможным…

Непохоже было, что они совершат чудо. Работа шла вяло. Люди устали, выдохлись, над ними тяготел страх. Не было веры ни в то, что эта работа спасет им жизнь, ни в то, что она вообще кому-то нужна.

Дои перебегал с места на место, кричал, бранился, топорща свои усы-щеточки, за которые получил прозвище «Гитлер» (говорили даже, что Дои намеренно добивался такого сходства). Он был далек от мысли ответить саботажем на высокомерие штабного капитана. Дои тоже считал, что танки противника должны быть остановлены любой ценой. Ему даже хотелось успешно завершить строительство противотанковых рвов, чтобы тем самым снять с себя всякую ответственность за неизбежный прорыв в районе сопок и переложить ее на этого штабного стратега… «Ну что, молокосос! — скажет он капитану. — Все вышло так, как я предсказывал, а?..»

Тут Дои и наткнулся на Энти; тот воткнул лопату в землю и стоял, уставившись в одну точку.

— Унтер-офицер Хиронака! Это что такое!

Хиронака мигом подскочил и что было силы огрел Энти по спине рукояткой лопаты. Тот упал.

Кадзи работал между Тасиро и Тэрадой и, так как те опять затеяли спор, не спускал с них глаз; он и не заметил, как унтер навалился на Энти.

Причиной спора послужило замечание Тасиро, что позиции все время меняют и это, мол, означает, что у командования нет четкого, согласованного плана действий.

— В такой обстановке вряд ли можно надеяться на победу, — сказал Тасиро.

Тэрада тотчас вспылил:

— В штабе армии достаточно талантливых полководцев!

Что ты вообще понимаешь в военном деле? Ты, работяга!

— Не я один. Вот видишь, и майорского сыночка в землекопы записали. Так что не очень-то разоряйся! — огрызнулся Тасиро, энергично бросая землю. — Сколько бы ни было талантливых полководцев, воюем-то мы. Винтовок даже не дали, командиры! Это, по-твоему, талантливое руководство? Надоело! Из-за таких, как ты, одержимых, все войны и возникают!

— Может, ты это самое повторишь при офицере? Тогда и я тебя уважать стану. Ты, похоже, вообще считаешь, что нам лучше проиграть войну, так? Ждешь небось, что тогда наступит царство рабочих?

— Царство рабочих? Ну, это шалишь! — ощерился работавший рядом Ясумори.

— Чем бы она ни окончилась, эта война, а только красными японцы не станут, этому не бывать, слышишь, Тасиро!

— Тасиро спит и видит, чтобы японцы стали красными, — злобно подхватил Тэрада. — Ты нам напрямик скажи, как ты думаешь действовать. Ведь наступает революционная армия, армия рабочих, а? Как же ты будешь с ними воевать? Может, с нас начнешь?

— Хватит! — вмешался Кадзи. Вопрос Тэрады задел его за живое. На него давно уже нужно было ответить. С той самой минуты, как Япония развязала войну. По крайней мере с тех пор, как Кадзи попал в пограничные части. А он сам вот уже два года медлит, уклоняется от прямого ответа… — Замолчите и работайте оба! Ты, Тэрада, тоже болтаешь лишнее!

Тэрада огрызнулся:

— А вы слышали, что он сказал?

— Молчать! — прикрикнул Кадзи. — Бессмысленно спорить, когда роешь собственную могилу!

— Господин ефрейтор! — Накараи показал на Энти, с трудом поднимавшегося с земли.

— Кто это там, Энти? А вас, если вздумаете опять цапаться, обоих вздую, понятно? — Бросив лопату, Кадзи пошел туда.

Энти рассчитывал на его заступничество, он даже приободрился, увидев перед собой Кадзи.

— Нет сил — надо работать через силу, — сказал Кадзи. — Особого режима никто для тебя создавать не будет! Мы здесь все равно что в бою!

— Слушаюсь!

— Никто за тебя твою норму выполнять не станет!

Хиронака наблюдал за ними. По-видимому удовлетворенный, он выбрался из рва.

— Теперь уже поздно… — словно про себя прошептал Кадзи. — Надо смириться.

Но Энти не мог смириться. Кадзи ушел, и он, еле шевеля лопатой, сказал Мимуре:

— Когда начнутся бои, там, в тылу, будет не до нас, правда? Кто станет искать…

— Это ты к чему?