Условия человеческого существования

Энти, не отвечая, смотрел на красноватые облака, освещенные отблесками заходящего солнца. В эту минуту он представляя себя не знающим усталости, энергичным и сильным… Наступит ночь, и, пользуясь темнотой, он бежит… Ноги у него крепкие, быстрые ноги. Война дезорганизовала связь, сообщение об одном дезертире вряд ли станут передавать по всей стране. Даже если его в конце концов поймают, это будет не скоро… Энти неожиданно, ночью явится домой, разбудит жену, детей. «Это я, я вернулся! Собирайтесь! Деньги, какие есть, возьмем с собой, остальное бросим. Мы поедем в большой город… Да не перебивай, слушай! У меня есть замечательная идея. Не бойся, все будет хорошо. В такой суматохе цены на продукты на черном рынке разом подскочат. У меня есть связи с китайцами, мы станем скупать продовольствие. К черту государственный контроль! У китайских торговцев огромные запасы продуктов. Оглянуться не успеем, как составим кругленькое состояние. Говорят тебе, не волнуйся! Бедная, пришлось тебе помучиться! Теперь все наладится. Теперь я все возьму на себя. Больше тебе не придется волноваться и нервничать. Бедняжка, тебе тоже крепко досталось…»

Мимура дернул Энти за руку.

— Будешь стоять так — опять всыплют…

Энти оторвал взгляд от вечернего неба. В глазах у него стояли слезы.

— Что с тобой?

— Ничего… — Энти улыбнулся. — На войне ли погибнуть, по какой ли другой причине умереть — смерть ведь одна, правда?

Мимуре было невдомек, что в эту минуту Энти представлялось, как жандармы арестовывают его и приговаривают к расстрелу.

— О чем ты?

Энти вспыхнул.

— Раз все равно помирать, хотелось бы перед смертью хоть взглянуть на жену с ребятишками.

Вдали прокатился глухой раскатистый гул. Солдаты взглянули на небо. Высоко над головой струились редкие перистые облака, разбросанные по безмятежно ясному небу. Значит, это не гром. И снова вдали прокатился мерный рокочущий грохот. Это были первые орудийные залпы, которые им довелось услышать. Где-то далеко загрохотала артиллерия.

30

Когда стемнело, Кадзи отправился за ужином. Кухню раскинули по другую сторону склона, ставшего последним рубежом роты Дои. В зарослях, совсем рядом, журчала речушка. Отличное место для пикника! — подумал Кадзи.

Под деревьями спешно строились солдаты из пополнения.

— Идем получать оружие, — окликнул его кто-то.

Этапный пункт находился километрах в двадцати.

— В добрый час! — сказал Кадзи.

Пока он получал ужин, те ушли.

Кадзи уже собирался в обратный путь, когда с другого берега речки, из зарослей за палатками выплыли шесть темных силуэтов.

— Где отделение Хиронаки? — спросил один. Голос показался Кадзи знакомым, он остановился.

— Здесь.

— Все шестеро почти одновременно тяжело опустились на землю.

— Совсем из сил выбились…

Кадзи подошел ближе.

— Кто тут? Темно, ничего не видать. Кто вы?

— Я и ефрейтор Акабоси. — Кадзи узнал по голосу старослужащего из артиллеристов, из тех, кто остался в Циньюньтае. «Но ведь они все погибли… Значит, неправда?» — Да вот еще Онодэра, — продолжал тот. — Эй, Онодэра, встань!

— А остальные трое? — спросил Кадзи.

— Из штаба третьего батальона, — ответили ему.

— Тоже из Циньюньтая?

— Ладно, разговаривать будем после, дай поесть, — раздраженно проговорил Акабоси.

— Эй, Онодэра, расскажи ты… — сказал артиллерист, когда Кадзи поделился с ними рисом. — Онодэра один удрал целым из Циньюньтая, — добавил он.

— Не удрал! — огрызнулся Онодэра. — Меня послали связным!

— Ладно, не злись. Так или иначе, а шкуру спас. Нас-то там не было, — объяснял артиллерист. — Нас направили в штаб от каждой роты… Тут русские и ударили! Что там было — не передать… А уж по пути сюда случайно встретились с Онодэрой…

— А как Циньюньтай?

— Нет Циньюньтая! — бросил Акабоси. — И твоих любезных новобранцев тоже нет!

— Из катюш шпарили… Вой, свист, все пошло кувырком, — простонал Онодэра.

— А подпоручик Кагэяма?

— Возле дотов у сопки сказал мне: «Эй, Онодэра, беги в штаб…» Связным меня послал…

Кадзи пытался разглядеть лицо Онодэры.

— Тебя?..

Онодэра догадался, что Кадзи не верит.

— Там командир роты был неподалеку, может, это он приказал подпоручику… Ну и что, если меня?

— Ладно, — сказал Кадзи и повернулся, чтобы идти. — Пойдете докладывать батальонному, так палатка вон там, за кухней. Только учтите, он не в духе, так что поосторожнее…

— Поосторожнее?.. А чего нам бояться? — В голосе Акабоси послышались угрожающие нотки.

Кадзи принес ужин. В роте уже все знали о Циньюньтае. В палатку набились старослужащие; они разлеглись там и болтали с унтером Хиронакой. Никто из новобранцев не смел войти. Сбившись в кучку, они сидели поодаль, под деревьями.

Покончив с делами, Кадзи тоже подсел к ним.

Ихара спросил:

— По нам тоже будут бить из орудий?

— Кто его знает… — сказал Кадзи. — Они нашу артиллерию давить будут. Все зависит от того, где расположена наша артиллерия…

— Циньюньтай они со своей территории громили, да так, что, говорят, сопки с землей сровняли…

— На Филиппинах тоже всаживали в землю свыше тысячи тонн металла за день… — ответил Кадзи, загораживая рукой огонек сигареты. — А все-таки уцелели же некоторые…