Условия человеческого существования

-- Если мы будем смотреть на это сквозь пальцы, мы скоро останемся без рабочих, -- наседал Кадзи на директора. Что скажут они про него, если он не добьется справедливости? Двуличный, лгун, обманщик! И будут правы. А Митико? Окидзима стоял рядом и несокрушимо молчал. - Жизнь человека, кто бы он ни был, не вещь, которую можно списать за износом, -- доказывал Кадзи. -- Я возбуждаю против Окадзаки дело по обвинению в нанесении увечий, приведших к смерти. - Да успокойся ты наконец. -- Директор даже откинулся на спинку кресла, чтобы быть подальше от возбужденного Кадзи. -- Возможно, ты по-своему и прав, но надо же брать шире! Конечно, очень плохо, что Окадзаки прибегнул к излишнему, неоправданному насилию. Но двигала-то им преданность делу, стремление выполнить приказ, повысить добычу руды! Иными словами, он руководствовался патриотическими чувствами. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Кадзи замотал головой. - Нет, не понимаю! Подобные зверства оправдания не имеют! Что про нас можно сказать? Что у нас творится? - Война у нас, вот что! -- в тон Кадзи крикнул директор, словно ожидавший этого вопроса, и в уголках его губ мелькнула улыбка. -- Война -- этим объемлется все, что мы делаем. И перед великой целью мелкие ошибки и оплошности... - Это оплошность?! -- забывшись, Кадзи стукнул ладонью по столу. Директор поднялся. -- Я не намерен, не могу упрятать за решетку, оторвать от общества энергичного, способного японца, отдающего все свои силы нашему делу из-за какого-то лентяя, к тому же еще военнопленного. Ясно? Кадзи понял, что спорить бесполезно. - Разумеется, вы не можете... -- И Кадзи пошел к двери. Куроки окликнул его. Директорский голос звучал почти дружелюбно: - Я хочу, чтобы ты правильно меня понял. - Вы думаете, я могу вас понять? - Объясню, -- лицо директора снова стало жестким. -- Если ты -- начал он раздельно, -- не считаясь с трудным положением, в каком сейчас находится рудник, возбудишь дело против Окадзаки, пиши и обо мне как о его соучастнике. Я соучастник! Все успехи и срывы моих подчиненных -- мои успехи, мои срывы. Мне не хотелось бы говорить это тебе, очень ценному и способному специалисту, но я обязан это сделать, поскольку считаю, что потеря такого дельного работника, как Окадзаки, причинит руднику тяжелый ущерб. Я приложу все силы, чтобы суд решил дело не в твою пользу. А сил у меня на это хватит. Выражение недоумения, мелькнувшее на лице Кадзи, сменилось гневом. -- Вы хотите сказать, что не остановитесь даже перед фальсификацией фактов? Но раньше, чем Кадзи, сверля директора глазами, успел подойти к нему вплотную, вперед вышел Окидзима. Он дернул Кадзи за рукав и подтолкнул его к двери. -- Полагаю, вы предупредите, чтобы ничего подобного больше не повторялось? -- тихо спросил Окидзима. И без того багровое лицо директора стало фиолетовым. Он молча кивнул. -- Как прикажете написать в донесении? Директор, испытавший за несколько минут и страх, и гнев, и успокоение, тяжело дышал. -- Гм, ну что-нибудь вообще... Несчастный случай... Ну, упал, скажем, в рудный спуск, что ли... Такое часто бывает... - Он отер пот со лба. Подталкивая Кадзи, Окидзима вышел из кабинета.

33