Условный рефлекс

– Ты выглядишь потрясающе, – признался Брендон, не в силах отвести свой взгляд, – знаешь, когда я покупал это платье, то думал о том, как прекрасно оно подойдет твоим глазам. Но теперь вижу, что ошибался. – Сердце снова пропустило удар. – Оно подходит не им, а тебе.

Натали снова улыбнулась. Её выразительные синие глаза засветились благодарностью. Брендон подставил ей локоть, который она тут же, не медлив, приняла.

– Потанцуем? – Шепнул он ей, отчего девушка хлопнула глазами.

– Здесь? Сейчас? Но ты ведь ещё не представил меня гостям, разве так принято?

– Ты и без меня отлично справилась, – улыбнулся Брендон, а затем, не желая слушать возражений, прижал её к себе. Словно по волшебству приглушился свет и заиграла музыка. Ну, конечно, не совсем по волшебству. Но пусть во всем этом останется немного тайны.

Руки Брендона скользнули по шелку голубого платья, добрались до выреза на пояснице, а затем, когда Натали судорожно выдохнула, замерли. Запел приятный мужской голос. Брендон неторопливо задвигался, позволяя словам и музыке увести их в танце.

«Я был лодкой, застрявшей в бутылке,

Которая не могла коснуться моря

Просто забытый на полке,

Без ветра в парусах…

Я был одним из ста миллиардов,

Выжженной звездой в галактике

Просто потерявшимся в небе, не понимающим, почему

Все остальные сияют, кроме меня

Но…

Я ожил, когда впервые поцеловал тебя,

Твои объятия – лучшее, что есть во мне,

Ты меняешь меня,

Спасибо Небу, что я твой…»

– Очень красивая песня, – прошептала Натали, решаясь нарушить магию тишины.

– Как и ты, – ответил Брендон, вызывая на её устах очаровательную полуулыбку.

Нежно обняв ладонями его лицо, она подалась немного вперед, а затем так же нежно коснулась своими губами его губ. Их поцелуй показался Брендону каким-то неземным. Голова кружилась, словно карусель, сердце отбивало какой-то до невозможности странный ритм, а по телу бежали неконтролируемые мурашки. Тело и разум реагировали не как обычно. Он чувствовал себя слабым, слишком уязвимым с ней, но одновременно с этим понимал, что способен свернуть горы. И самое невероятное во всем это было то, что ему это нравилось.

Немного отстранившись, Натали закрыла глаза, а затем положила голову ему на плечо. Так, отдаваясь во власть момента, они протанцевали до самого конца песни. Слова так сильно запали Натали в душу, что последние строчки она непроизвольно и тихо шептала:

– Ты наделила меня новым сердцем,

Сделала лучше, чем я был,

Спасибо Небу, что я твой…

Улыбнувшись, Брендон ласково, со всей осторожностью поцеловал её в макушку. Ему было плевать на то, что на них все смотрели. Что, возможно, даже обсуждали. Здесь и сейчас для него существовал только лишь этот момент. Момент, в котором она была рядом. В котором он мог обнимать её, пытаясь объяснить, как много она для него значит. Момент, в котором не было места страху, неуверенности, гневу и боли. И, если бы он только мог, то продлил бы его на всю оставшуюся жизнь.

Где-то неподалеку ошарашенная Лорен то открывала, то закрывала рот. В какой-то момент она даже посмотрела на бокал в своих руках, думая, что во всем виновато треклятое шампанское.

– Нет, тебе это не кажется, – подсказал ей довольный Маркус, который был как никогда счастлив за своего друга. Много лет он мечтал о том, чтобы в жизни Брендона, наконец, появилась та самая. Девушка, которая сумеет – нет, не изменить его – всего лишь разбить лед в его израненном и недоверчивом сердце. Большом, чистом сердце, которое, если его излечить, было способно на самую искреннюю, сильную и преданную в мире любовь. И, если это, наконец, случилось, можно считать, что свою миссию на этой Земле он выполнил.

Усмехнувшись, Маркус чокнулся своим шампанским с бокалом всё ещё изумленной Лорен, затем счастливо поднял его вверх и, всё ещё улыбаясь, сделал глоток.

Натали ещё никогда в жизни не чувствовала себя счастливее. Она боялась только одного – что, как только часы пробьют полночь, волшебство рассеется, карета превратится в тыкву, а её платье – в оборванные лохмотья. Слишком хорошо всё было. Так не бывает. Обычно, где-то ближе к концу сказки обязательно появляется злодей, который пытается её разрушить.

Или, может быть, своими глупыми и совершенно ничем необоснованными страхами она разрушает всё сама? Не зря же говорят: «наши мысли материальны». Как только мы начинает думать о плохом, оно приходит, уверенное в том, что его очень сильно ждали. А Натали не ждала. Нет, совсем не ждала.

Так что хватит. С этой минуты она перестает думать о плохом.

Всё. Перестала.