Условный рефлекс

– Говорю, если бы знала, что вы заняты, то не посмела бы войти. – Громко сказала Натали, решившись поднять на него взгляд. Слава Богу, что все пуговицы этой чертовой рубашки были застегнуты! – Мне очень жаль, что я помешала вашим… переговорам.

По всей видимости, подобное наименование, которое она дала происходящему здесь всего пару минут назад грязному совокуплению, позабавило Брендона, потому что он тут же улыбнулся веселее и шире.

Да что она, черт подери, делает не так?!

– Вы что-то принесли? – Он посмотрел на листок бумаги, который она всё это время сжимала в руках и Натали поняла, что, кажется, делала это слишком сильно. Она слегка ослабила пальцы, а затем, на свою беду, вновь ощутив, как страх покрывает кожу маленькими крупицами мурашек, вспомнила, зачем собственно сюда пришла. Прежняя смелость моментально испарилась, словно её и вовсе никогда не бывало. Секунды текли, а подходящий ответ всё никак не приходил в голову. К счастью, он и не потребовался. Брендон всё сделал за неё. – Позволите?

Когда он протянул руку, она немного помедлила, но затем всё-таки отдала ему треклятый листок.

Ну, была не была.

По мере того, как глаза синеглазого Адониса – она совершенно не поняла, как дала ему прозвище – бегали по тексту, лицо его неумолимо менялось. Наконец, брови Брендона слегка приподнялись, а затем он нарушил тишину:

– Подаете в отставку? После одного дня стажировки? – Отчаянно глуша в себе осуждающий голос подруги, Натали хотела было всё объяснить – по крайней мере, постараться – но он не позволил ей и слова вставить. – И в чем же причина такого вашего решения, мисс Хейворт? Вам настолько не понравилось у нас, что вы решили уйти? Что именно вас не утроило? Может быть, вы разочарованы масштабами компании? Или не удовлетворены окладом? А, может быть, работники отнеслись к вам недостаточно радушно?

– Дело вовсе не в этом… – начала было говорить Натали, полагая, что синеглазый Адонис вот-вот её перебьет, но ничего подобного он не сделал, и слова как-то сами собой снова застряли в горле.

– Продолжайте, мисс Хейворт. Я весь внимание.

«Ну, хватит, Нат, не трусь. Скажи этому мужчине всё прямо и в лицо. Ты должна сделать это. Тебе ведь и самой это нужно, так? В конце концов, произнести несколько заранее отрепетированных слов – не так уж и трудно. По крайней мере, ей так казалось утром перед зеркалом…».

– Полагаю, будет крайне неуместно стажироваться в вашей компании после произошедшего в клубе.

Вот так, девочка, ты молодец.

Не так уж и страшно, верно?

– А что произошло в клубе? – С явной заинтересованностью вдруг спросил Брендон, подаваясь вперед и сцепляя свои пальцы в замок. От подобного вопроса Натали даже невольно замерла.

Он что, издевается?

– Думаю, что вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, мистер Макгил.

– Возможно. – Согласился он. – Но, несмотря на это, мне бы очень хотелось услышать о произошедшем именно от вас, Натали.

От того, с какой необъяснимой чувственностью Брендон произнес её имя, дыхание бессознательно перехватило, а по позвоночнику забегал обжигающий мороз. Сердце забилось быстрее, а в горле, при одном лишь воспоминании о том треклятом поцелуе, мгновенно пересохло. Господи, да что с ней такое? Никак не находя ответа на собственный же вопрос, она продолжала молча смотреть на синеглазого Адониса, который вне всяких сомнений получал колоссальное удовольствие от того, в каком неудобном положении заставил её оказаться. Однако ни это, ни даже то, какой задницей он сейчас был в её глазах, ни на толику не угомонило её гулко отстукивающего пульса.

– Мисс Хейворт?

Его мягкий голос вывел её из оцепенения.

– Вы пригласили меня на танец, – почти прошептала она, наотрез не понимая, как у него получается так ловко ею манипулировать.

– И?

– И я выпила достаточно много для того, чтобы согласиться, – протараторила она, наивно полагая – а больше даже надеясь – что таким ответом он удовлетворится, но ошиблась.

– И это всё? – Играя с ней, Брендон подталкивал Натали к признанию, которого она так надеялась избежать. Но все её надежды, как это обычно и было, рухнули, как карточный домик. В один миг.

Ну и плевать. Хуже уже вряд ли будет.

Сглотнув, чтобы хоть немного смочить образовавшуюся пустыню внутри, она очень тихо прочистила горло, а затем ответила:

– И я вас поцеловала.

Господи, дай ей сил…