Услуги историка. Из подслушанного и подсмотренного

И вроде все уже известно о том, что происходило в стране в эти жуткие августовские дни 1991 года — с 19-го по 22-е. Ну, кажется, уже все непосредственные участники столь необычной для советского человека детективной операции под кодовым названием «вызволение президента» высказались и устно, и письменно. Но теперь, оказывается, важно уже не столько, ЧТО там было, сколько — КАК. Как именно, какой походкой шел поверженный, еще несколько минут назад такой грозный шеф КГБ Крючков? Как в первые минуты вел себя изобличенный в предательстве, бывший еще недавно таким всесильным маршал Язов? Как держал себя (или вовсе не держал) наш законно избранный президент Горбачев? Как он был одет? Как выглядела первая леди страны Раиса Максимовна в той иррациональной для нее ситуации? И так далее. От этих деталей — кто знает, — может быть, будет зависеть в будущем установление истины в этом до сих пор еще довольно мутном факте переворота.

По всему по этому, несмотря на, казалось бы, имеющуюся у нас картину самого процесса освобождения Горбачева из лап путчистов, я решил поделиться с читателем теми подробностями, которые мне удалось «выудить» у одного из непосредственных участников проведенной акции «вызволения», тогдашнего народного депутата РСФСР Владимира ЛЫСЕНКО.

Как формировалась российская делегация для поездки в Крым?

— Она формировалась Руцким (тогдашний вице-президент России. — Г. К.). Он применил, надо сказать, этакий традиционный пролетарско-крестьянский принцип: составил список, в котором должны быть представлены все категории — кто-то от рабочих, кто-то от автономий… и так далее. Меня вообще не хотели включать туда… Я слышал, что сначала вроде и Александр Николаевич Яковлев хотел поехать…

— И Шеварднадзе?

— Нет, мне сказали, что Шеварднадзе отказался, мотивируя тем, что в его поездке, как он считал, нет необходимости. По-видимому, у него сейчас какие-то сложные взаимоотношения с Михаилом Сергеевичем. Примаков с Бакатиным позвонили, выразили желание поехать, академик Шаталин позвонил, начал давать советы, как там нам надо поступать, но сам решил не ехать… Любимов тоже где-то потерялся… И в конечном итоге оказалось, что депутатов осталось всего четыре человека. Яковлев в последний момент, по-моему, опоздал. Самолет уже начал заводиться, а туг Примаков с Бакатиным бегут, их удалось забрать. А Сергей Адамович Ковалев опоздал, и его уже не пустили в самолет.

В каком состоянии вы нашли узника по прибытии в Форос?

В общем-то, в нормальном состоянии. Он к этому времени уже, видимо, был хорошо подготовлен. Дело в том, что путчисты, а также Ивашко (Владимир Ивашко — заместитель генсека КПСС Горбачева) и Лукьянов (Анатолий Лукьянов — председатель ВС СССР) вылетели в Крым примерно в 14 часов, а в 16 они приземлились на местном аэродроме Бельбек, что рядом с дачей Горбачева. К этому времени связь, у президента была уже вновь налажена, он уже многое знал о происходящем, имел возможность пообщаться с внешним миром, в том числе и с заграницей. Принять прибывших заговорщиков он наотрез отказался. Они сидели в комнате для гостей. Горбачев через некоторое время получил по своей связи сообщение, что к нему направляется российский самолет с Силаевым, Руцким и депутатами на борту. Когда мы сели в том же аэропорту Бельбек, нас встретил… первый секретарь Крымского обкома КПСС. В соответствии со старой «доброй» традицией… Он тут же проводил нас к Горбачеву. Нас попросили располагаться и немного подождать в комнатах для гостей. Я ходил по этим комнатам, там было множество дверей, я открыл одну из них и вдруг увидел… Крючкова, Ивашко, Лукьянова, Тизякова, Бакланова. Мне стало как-то не по себе от такого нелепого зрелища, и я быстро закрыл дверь…

Я успел заметить, что, однако, Язова там почему-то не было. Мне потом сказали, что он ушел в комнату к генералу, который командовал охраной Горбачева. По-видимому, Язов решил от остальной компании как-то отмежеваться. Кстати, механик, который встречал их самолет в аэропорту, сказал мне, что из самолета первым вышел Бакланов, а последним Язов. Выглядел он, по его словам, как размазня, если говорить по-русски. Он, наверное, был уже в очень плохом состоянии, его чуть «кондрашка» не хватила…

Итак, как вас встретил президент?

Держался он, я считаю, нормально. Беседа с нами длилась почти два часа, он часто улыбался, шутил даже. То есть вел себя в привычной своей манере. Не производил совершенно впечатление раздавленного обстоятельствами человека. Выглядел хотя и усталым, но не подавленным и не испуганным. Одет он был в свитер, пижамные брюки, на нем были импортные туфли, если вам это интересно.

Он, как вы думаете, ожидал именно такого исхода?