Услуги историка. Из подслушанного и подсмотренного

В канун второй годовщины августовского, 1991 года, крючковско-язовского сумасшествия отметили меня медалью. Называется — «Защитнику свободной России». Отметили вполне публично. Сначала во Владимирском зале Кремля. Потом показали крупным планом в «Вестях» на всю страну. Хотя и переврали чуть-чуть всё на свете в титрах телевизионщики, но внешняя узнаваемость всё же осталась. И все уважаемые телезрители свободной России, друзья, сослуживцы, родственники со стороны жены и она сама могли воочию лицезреть, как вместе с ещё чёртовой дюжиной коллег-журналистов (в отличную, кстати, компанию я попал!) получил я почётную награду из рук самого Президента Ельцина. Борис Николаевич минуты три корпел над моим лацканом, лично прикалывая медаль журналисту. Вот это — прикол! С ума сойти!..

А журналист-то этот, представьте, ещё и речь вознамерился сказать в ответ. Президенту!.. Мол, спасибо Вам за такое неслыханное внимание ко мне, отдельно взятому. Честь, конечно, безмерная, что и говорить. Хотя… Если честно, может, и не вполне заслуженная: никакой я не «защитник» (в смысле — не боец на баррикадах), а просто — р а б о т а л. И оказался в «Белом доме» в те дни и ночи, не потому, что намеревался отважно лечь под танки Язова, сразиться с «Альфой» Крючкова и спецназом Пуго, а опять же — р а б о т а л. И если мы, журналисты, и защищали что-то, то, конечно, не здание Верховного Совета, не спикера и не вице-президента, удачно прикинувшихся тогда «своими», «демократами», и даже не Вас, Президента, извините уж…

А защищали мы тогда — так, по крайней мере, считали — правду от вранья. Потому что угроза правде была самая взаправдашняя. И спасибо вам, — кажется, ещё сказал я, — что Вы не только тогда были с нами и с правдой, а и сейчас — с нами же и с ней же.

И, кстати, спасибо тем, которые тогда «прикинулись». За то, что перестали в конце концов прикидываться и оказались такими, какие уж есть. Спасибо, что стало наконец-то ясно как день, от кого и что теперь надо защищать… Ведь в «Белом доме» спустя два года после тех августовских событий — совсем другая компания: кого там только не встретишь, гуляючи, в сытных буфетах да теплых туалетах: Хасбулатова да Лукьянова, Зюганова да Руцкого, Анпилова да Стерлигова, Алксниса да Когана… И нет им нынче нужды никем прикидываться: все — свои! Всё смешалось в «Доме».

Хотя нет, не смешалось. Наоборот, всё встало наконец на свои места. Теперь ясно, где правда, а где… «Правда». Вот за это всем — спасибо.

Москва, август 1993-го.

Не хотелось, а всё же …

18 августа 1993 года президент Борис Ельцин вручал в Кремле группе журналистов медали «Защитнику свободной России» за участие в событиях августа 91-го. Года. Среди награждённых был и автор этих строк. После вручения и речей раздали шампанское. Появился редчайший случай выпить с самим президентом.

Подхожу с бокалом к главе государства:

— Борис Николаевич, а что всё-таки, по-вашему, будет с Верховным Советом? (А как раз это был период жаркой схватки Ельцина с Хасбулатовым и компанией).

— С Верховным Советом? — Борис Николаевич хитро сощуривается и, подумав, выговаривает:

— Ну… знаете… Разгонять — не-хо-те-лось-бы!..

…Через месяц после этого, 21 сентября 1993 года, вышел знаменитый Указ № 1400 о роспуске Верховного Совета.

Хотя и не хотелось, но…

Нет, не напечатают…

Шла сессия того ещё Верховного Совета Союза ССР. Пока все депутаты в зале, в коридоре пустынно, стоит гулкая тишина. За одним из столиков в фойе, спиной ко мне, сгорбившись, сидит известный тогдашнему электорату парламентарий, диссидент-историк и говорит по телефону, зная, что вокруг никого нет:

— А ты что, всё ещё с этим пьяницей Ельциным?.. Да он же запойный!.. Все знают!

…Через пару дней другой известный депутат, маршал, распространил среди избранников народа письмо с такими словами: «…новый глава России, пьяница Ельцин»…

…У меня вызрела в голове тема о сплетнях и наветах в депутатской среде. Я решил предложить её редакции «Крокодила». Зашёл к заму главного редактора Владимиру Свиридову, чтоб заранее обговорить будущий материал. Зам, выслушав, понимающе закивал головой:

— Да-а, ужасно. Дикость какая-то!

Потом спросил меня:

— Ты сейчас-то прямо оттуда? С сессии? Ну, как там наш Борис Николаевич?

— В каком смысле?

— Ну… как он вообще?.. Трезвый?

Я понял, что материал мой в журнале не напечатают…

А ну, президент, дыхни!

До того октября 1993-го, когда российский Верховный Совет был за ненадобностью ликвидирован выстрелами в упор из танков, там кипели страсти. Страсти увлекательной борьбы на уничтожение между спикером всея Руси и президентом России. В омут политических разборок с удовольствием ринулись и председатель Конституционного суда, и вице-президент, и все депутаты разом, хотя и по разные стороны баррикад…