Услышь мой голос во тьме (СИ)

Бен сделал долгий выдох и потёр слипающиеся глаза. Разговор опустошил его. «Я всего-то почистила его от грязи и сделала перезапуск системы, но это лишь отсрочит его выход из строя, — прокрутил он в памяти слова Рей. — Я лишь немного отсрочил выход из строя наших с Арди́ отношений, «почистил» её от преждевременных обид и переживаний. Хорошо бы пока всё оставить как есть. Почти всё. Сейчас есть возможность отдалиться от неё под предлогом работы и её экзаменов. Будем общаться по коммуникаторам. Не стоит двигать и отношения с Рей, иначе я вляпаюсь в жуткое дерьмо, из которого потом не выкарабкаюсь… — Издал отчаянную усмешку. — И стоило же дожить до тридцати, чтобы впервые упасть в такую историю!.. Хорошо, что с Арди́ до постели не дошло, иначе всё только усложнилось бы».

Вернулся назад, с трудом волоча ноги и раздираемый неприятными думами. Рей стояла к нему спиной, сгорбив плечи, словно на неё взвалили непосильную ношу, руки согнула в локтях, явно закрывала ими лицо, но через мгновение опустила их и сжала ладони в кулаки, да так яростно, что кожа побелела.

— Ну, как, готова закончить? — Бен попытался придать голосу былую лёгкость.

— Да. Я помню, что осталось сделать, можешь не ходить за мной, — трескучим морозом отозвалась она, не оборачиваясь, и отошла к той стороне корабля, где должна была доделать часть своей работы.

«Должно быть, показалось. С чего бы ей дуться на меня?»

В последние полчаса Рей практически не говорила с ним, отвечая лишь «да» или «нет» на его вопросы. Бен от досады проигнорировал её просьбу, то и дело прогуливаясь рядом, даже если этого особо не требовалось. Когда он встречался взглядом с Рей, то она смотрела на него диковато и воинственно, её глаза заливал лихорадочный блеск, а щёки пылали. «Перестань так со мной, умоляю! Да что же не так?» — сгорал он в молчании и закипал от обиды. И когда Рей нагнулась к ящику с инструментами, Бен устремился туда же, склонился в истязающей близости от неё, соприкоснувшись с её плечом, но Рей молниеносно отстранилась и отошла на несколько метров в сторону. Он оставил свои попытки приблизиться, чтобы не раздражать её.

— Всё готово, славно потрудились, мне пора домой, — скороговоркой отчиталась она, стянув рабочие тканевые перчатки. — Спокойной ночи, Бен, — прозвучала так, словно обречена на мучительную смерть. Бегло взглянула в его лицо увлажнившимися глазами, схватила рюкзак и быстро зашагала прочь.

— Рей! — в ужасе крикнул ей вдогонку, но она не откликнулась, лишь ускорила шаг.

К вечеру следующего дня он примчался к её дому, мучимый вчерашней холодностью. Бен желал узнать здесь и сейчас, сию секунду, что она не злится на него. Он стучал в её дверь. Сначала полный видимого хладнокровия. Затем настойчиво. Под конец он барабанил кулаками по двери и звал её, вопрошая, в чём он виноват. Едва кончился дождь, и выглянуло приветливое солнце, обжегшее стволы и листву, что источали пряно-сладкий запах, обычно вселявший в Бена ощущение спокойствия. Но в эту минуту умиротворяющий аромат разжигал в нём тревогу: как в природе может быть такая торжественная благодать, когда всё настолько плохо?

— Ну, хорош тут скулить уже, ну, нет девки дома! — рыкнула с соседнего крыльца дама средних лет с расписной термокружкой в руке.

Бен резко умолк, обернулся и вытянулся весь, как на плацу, только что бластерной винтовки для упакованного комплекта не хватало. От неловкости свело палец на ноге, и Бен, пошатнувшись, плюхнулся на стоящую у крыльца маленькую кривую скамью. Снял сапог, вытянул пальцы и принялся растирать их.

— Помочь чем-то? Ушибся? — сердобольно осведомилась дама с кружкой.

— Нет, нет! Всё в порядке, — его лицо озарила глуповатая полуулыбка непонимания, какую эмоцию выдать. — А когда Рей вернётся, не знаете?

— Днём вместе Митчем ушла. Одеты были так, словно в поход собрались, рюкзаками да оружием нагружены. Наверное, отправилась помогать ему с заказами. Так что думаю, сегодня её точно можно не ждать. И в ближайший месяц тоже.

Бледный луч блеснул через мокрый душистый сад соседки и воткнулся, словно нож, в розовый куст у фундамента.

Бен поник и весь съёжился.

— Передать ей что-нибудь, когда вернётся?

— Нет, благодарю. Я сам…

Спрятал лицо в ладонях, потёр стянутую кожу и внезапно замер пальцами на щеке: «Совершенно точно здесь был шрам… — осознал он вдруг. — Я знаю, что был. Не помню, как получил его, но целый год он рассекал моё лицо. Может, он исчез, когда я вернулся к жизни? Что ж, ещё одна загадка в компанию к прочим. Но даже это не столь важно, как то, что я не увижу Рей теперь очень долго».

Взглянул в вышину на пронзительно чистое синее небо, на фоне которого лишь задумчиво покачивались кроны деревьев. Насекомые завели мелодичный и бодрый стрекот, подобный похоронному маршу.

***