Услышь мой голос во тьме (СИ)

Бен молчаливо и нарочито любезно придвинул ей чистый лист. Тишина смешивалась с его размеренным дыханием, билась у Рей под рёбрами, издавала шуршание по пергаменту. Тишина застряла у неё в горле и притаилась во влажных пальцах, сжимающих перо. Коул пригласил её на свидание этим вечером, и она занимала свою голову этой мыслью последние несколько дней, но теперь её сердце ошалело рвалось из грудной клетки навстречу тому, кого она собиралась оставить в прошлом. Его скромная молчаливость, оттенённая хищной полуулыбкой, обволакивала Рей. Долгое время отстранённый и погружённый в себя — она почти забыла, каким пленительным был Бен, когда отдавался в общении ей целиком. Он продолжил вести урок, ласково делая короткие пояснения, словно его игривой, лукавой выходки и не было. И когда он в очередной раз наклонился через стол, Рей ощутила, как её прожгло насквозь. Она с трудом удержала себя, чтобы не прикоснуться к его растрёпанной чёлке. Из окна дохнуло терпкой душной сладостью трав и цветов, Рей вдохнула её и уставилась на свой текст: в лихорадочной пляске букв её воображение выводило очертания обнажённого Бена, лежащего в густой траве у рощи на холме, поцелованного белёсым солнцем. Она представляла, как бесконечно прикасалась к его коже губами, как его руки тянулись к ней, как он умолял её не прекращать.

— Ну, чего застыла-то? Хорошо же получается, — Бен тихонько дотронулся до её руки.

— Нет!.. — сокрушённо пробормотала она и рухнула лицом на пергамент.

— Почему нет? По-моему, у тебя уже выходит очень аккуратно, — он сердечно улыбнулся на её странную выходку, не понимая, к чему вдруг этот театральный не свойственный ей жест.

— Уйди, уйди из моей головы! — она смущённо захихикала и прикрыла пальцами глаза.

— Знаешь, я в детстве так же делал, когда не хотел идти куда-то: просто падал на пол и орал, стуча кулаками по полу, пока в конце концов папа не поднимал меня за плечи. Мой спектакль, естественно, разоблачали, потому как я заходился нездоровым смехом в этот момент.

Рей отняла руку от лица и взглянула на него: «Ты даже не представляешь, что я думаю о тебе, милый, пока ты говоришь мне о своём детстве!» — пришло ей на ум в ту же секунду. Она поднялась, продолжая таинственно ухмыляться, на её щеке отпечаталось чернильное кружево слов. Бен облизнул большой палец и нежно провёл по её испачканной коже, но в голове Рей его заботливый жест обернулся вожделенным прикосновением к ней между ног. Она резко подскочила со стула и округлила глаза.

— Я устала! Пожалуй, поеду домой, — пробубнила заплетающимся языком. — Спасибо, что не пожалел для меня времени, — она не могла перестать любоваться им.

— Да не за что, — скептично глянул на неё исподлобья. — У тебя всё хорошо?

— Наверное, даже чересчур.

— Так разве бывает? — вздёрнул брови.

— Я и сама раньше не знала… Не знала. Что может быть так хорошо, — она дразнила себя излишней откровенностью произнесённого, но эта немыслимая игра одурманила её, и Рей ощутила тяжесть внизу живота — ту самую, что настигла её во мраке спальни на станции «Сияющая».

Пошатнувшись, она вышла из комнаты и направилась к выходу. Рей не слышала, как Бен крикнул ей вдогонку, что она оставила письменные принадлежности. Наскоро обулась, схватила рюкзак и выбежала на улицу, дрожа и смеясь. Усадив своё разморённое, ватное тело на спидер, умчала прочь. Встречный ветер не мог унять прохладой растущего всё сильнее желания, не мог остудить её неискушённый пыл. Птицы, кружащие у крон деревьев, горланили вовсю, их трели подхватывали прыткие насекомые, а солнечные лучи благостно струились по листве. «Чудесно!» — восторженно шепнула Рей, не чувствуя конечностей — лишь щекочущую вибрацию сидения под собой. Фантазии захлёстывали её всё пуще, окрашивали зелень и живность вокруг в сказочно пёстрые цвета. Вздох. Судорога. Сладость. «Бен!» — вцепилась в ручки спидера и затормозила на обочине дороги в полях. Спрыгнула на землю, сделала пару неуклюжих шагов и свалилась в экстазе прямиком в душистые красные и синие цветы, зажав руки меж бёдер. Вытянула пальцы ног и громко выдохнула, чувствуя, как напряжение сковало мышцы. Повернулась на спину и мечтательно взглянула в захватывающую голубую высь. Каждый стебель, каждое зверьё, копошащееся в рыхлой земле, каждое парящее в воздухе насекомое было полно жизни, и эта жизнь наполнила Рей до краёв. «Какая вокруг красота», — едва дыша произнесла она и откинула за голову руки.

Вдалеке раздался звук двигателя, он всё приближался и наконец заглох у обочины. Прыжок, мягкий хруст травы, тихие шаги.

— Ничего не забыла? — над её телом выросла огромная тень.

— Если только стыд, — виновато пролепетала Рей и вновь принялась застенчиво посмеиваться.

— Твоя внезапная экзальтация меня немного пугает, — Бен неловко потёр запястьем лоб. Она вновь показалась ему незнакомой. Но не чужой, как в осенний вечер у Митча. Он разглядывал танец лучей на излучинах её век, на кончиках согнутых пальцев и любовался тем, как ветер украдкой колыхал невесомые пряди у её лица, и ощутил досаду от невозможности притронуться к Рей.