Услышь нас, Боже

В первом издании было несколько хвалебных отзывов, в том числе от именитых писателей, ведь они, занятые своими угрюмыми распрями в кругу серьезной литературы, часто склонны весьма доброжелательно относиться к юмору, порой даже к плохому, видимо полагая, что плохой юмор все равно лучше, чем вообще никакого. Однако для четвертого издания – именно это четвертое издание и лежало сейчас перед ним – партнер Артура, изначально принявший книгу без особых восторгов, настоятельно предложил новый ход: ему хотелось создать впечатление, что книгу приняли не только в интеллектуальной среде (подобные аномалии, как известно, случаются с произведениями легкой литературы, а также с комиксами и кинофильмами), но и в среде так называемого массового читателя, от Гонолулу до Северного полюса. Поэтому для анонсов он взял цитаты из более популярных панегириков.

Чтение этих последних панегириков вызывало у Коснахана причудливое душевное волнение, словно стоишь в зеркальном коридоре и смотришь на бесконечные отражения; как будто все эти рецензии не просто были написаны тысячи раз на тысячи других книг, но, глядя на них в приложении к себе, на миг ощущаешь себя вечным писателем, вечно сидящим в вечном городе и вечно читающим одни и те же хвалебные отзывы, от которых всегда получаешь одно и то же вечное удовольствие, смешанное с благодарностью, болью, печалью, умилением, тревогой и прекрасным тщеславием; с другой же стороны, у него быть не должно таких ощущений, потому что, хотя и пресыщенный многочисленными похвалами, он читал все рецензии на свою книгу – или, как в данном случае, выдержки из рецензий – всегда как будто впервые, и в противовес предыдущим размышлениям у него возникали вопросы: точно ли столь необычные наблюдения уже появлялись в рецензиях на какие-то другие книги? Может быть, вопреки всем тревогам, его случай действительно уникален? «Чистая радость, – прочитал он теперь. – Если вам нравится смесь Джозефа Конрада с Элджерноном Блэквудом, тогда Коснахан – ваш автор». «Смесь раннего Конрада и Вудхауса в его самых смешных проявлениях… искрометный юмор… я буквально рыдал от смеха!» – писал другой щедрый на похвалу рецензент. «Яркое, звонкое повествование», – заявлял третий. «Представьте себе сочетание Джека Лондона, Джеймса Стивенса и Джеймса Оливера Кервуда с хохочущим О’Нилом в придачу, и вы получите Коснахана!» – добавлял четвертый. «Тонкий юмор – с грубоватым матросским оттенком – настоящее чудо!» – высказывался пятый. Последний из рецензентов, человек явно великодушный, которого никак не заподозришь в том, что он не удосужился прочитать начало, писал, что «в конце книги нас ждет редкий по проницательности философский пассаж». На другом клапане суперобложки – то ли как указание на беспристрастность издателей, то ли просто по ошибке, то ли партнер Арта все-таки не удержался от искушения процитировать лаконичную подпись к фотографии Коснахана в литературном обзоре «Тайм» – стояло прямолинейное и явно необоснованное заявление: «Джамбо[95] в Аравийском море». Впрочем, рядом имелась зеленая отрывная закладка с текстом: «Весь мир читает нового и величайшего юмориста Америки! Кенниш Драмголд Коснахан! «Сингапурский ковчег» уже переведен на несколько языков, в том числе на итальянский, французский, немецкий, шведский и т. д.».

Но и это еще не все.