Услышанные молитвы. Вспоминая Рождество

– Ну и?.. В чем странность?

– Да ни в чем… Просто я о Джоке уже лет двадцать не вспоминала, а сегодня днем, представьте, увидела его на улице! Мы шли навстречу друг другу, оба переходили Пятьдесят седьмую улицу. Он почти не изменился – разве что потолстел чуть-чуть, и щеки немного обвисли. Господи, как нам было весело вместе! Он водил меня на футбол и на скачки. Только в постели у нас не ладилось… Обычная история. Я ведь даже к психоаналитику ходила, выкладывала ему по пятьдесят долларов в час – так хотела узнать, почему у меня ничего не выходит с мужчинами, которых я по-настоящему люблю, по ком с ума схожу. А с каким-нибудь смазливым работником сцены пожалуйста – сразу таю!

Тут появился Боти с напитками; мисс Паркер в один присест опустошила стакан и предложила:

– Может, просто бутылку принесешь? Пускай себе стоит на столе.

Боти сказал:

– Не понимаю, куда запропастился Монти. Хотя бы позвонил!

– Мя-яу! Мя-яу! – Кошачьи вопли сменились царапаньем когтей по входной двери. – Мя-яу!

– Pardonnez-moi, señor[49], — поздоровался юный мистер Клифт, ввалившись в комнату и повиснув на Боти. – Весь день дрых с похмелья!

И так и не проспался, судя по всему. Бокал «мартини» он брал у Боти дрожащими руками.

Под мятым макинтошем оказались серые фланелевые брюки и серый свитер; еще на Клифте были носки с ромбами и кожаные мокасины. Он разулся и сел на корточки к ногам мисс Паркер.

– Нравится мне один ваш рассказ… рассказ про женщину, что ждет телефонного звонка от парня, который пытается ее отшить. И вот она выдумывает причины, почему он ей не звонит, и уговаривает себя не унижаться, не звонить ему. Это прямо про меня, со мной тоже такое было. И другой рассказ – «Крупная блондинка», про тетку, которая проглотила кучу таблеток, но не умерла. Пришлось ей жить дальше. Вот уж кому не позавидуешь! С кем-то из ваших знакомых такое приключилось?

Мисс Бэнкхед рассмеялась.

– А то! Дотти сама без конца либо таблетки глотает, либо вены режет. Помню, однажды пришла к ней в больницу, а у нее запястья перевязаны миленькими розовыми бантиками. Боб Бенчли мне говорит: «Если Дотти не прекратит этим заниматься, рано или поздно она покалечится».

– Неправда, это не Бенчли сказал! – возмутилась мисс Паркер. – Это я сказала: «Если не прекращу этим заниматься, то рано или поздно покалечусь».

Битый час Боти носился между кухней и гостиной, вновь и вновь поднося нам напитки и оплакивая ужин, особенно засыхающую в духовке запеканку. После десяти он наконец уговорил гостей переместиться за обеденный стол, а я стал разливать вино – другая пища, по-видимому, никого не интересовала: Клифт уронил сигарету в нетронутый сенегальский суп и пустыми глазами уставился перед собой, как будто играл контуженного солдата. Остальные сделали вид, что ничего не заметили, а мисс Бэнкхед продолжила затейливый рассказ о случае из своей жизни («Дело было в моем загородном доме. Эстель приехала в гости, мы растянулись на лужайке и слушали радио – портативное радио, их только начали тогда выпускать. Вдруг заговорил диктор программы новостей, попросил слушателей дождаться важного сообщения. Оказалось, речь шла о похищении Линдберга-младшего. Кто-то приставил лестницу к стене дома, залез в спальню и похитил ребенка. Когда новости кончились, Эстель зевнула и сказала: “Что ж, нам это точно не грозит, Таллула!”»).

Пока мисс Бэнкхед говорила, внимание гостей – и самой мисс Бэнкхед – невольно привлекли странные действия мисс Паркер. Со слезами на глазах та ощупывала зачарованное лицо Клифта, нежно оглаживая коротенькими пальцами его лоб, скулы, губы, подбородок.

Мисс Бэнкхед сказала:

– Черт побери, Дотти! Кого ты из себя строишь – Хелен Келлер?..

– Он так хорош собой, – прошептала мисс Паркер. – Такой чувственный. Так ладно вылеплен. В жизни не встречала столь красивого молодого человека. Какая жалость, что он членосос! – Тут она наивно, по-девичьи распахнула глаза и воскликнула: – Ой! Я что-то не то ляпнула? Он ведь членосос, Таллула?

Мисс Бэнкхед ответила:

– А откуда мне знать, д-д-дорогая? Я п-п-понятия не имею. Мне он член не сосал.