Услышать тебя

Он слышал, как мимо окна прошелестели ее быстрые шаги. Вслед за ней прохромала собака. Медленно поднялся, подошел к зеркалу и долго вглядывался в свое отражение, потом обернулся к столу и прямо из горлышка одним духом выпил остатки коньяка. Хотел вытереть губы тыльной стороной ладони, но, заметив кровь, медленно опустил руку и, ногой распахнув взвизгнувшую дверь, вышел, ударившись плечом о затрещавший косяк.

Наташа сидела на старой опрокинутой лодке. Скрипела осока, чмокали в тростнике лещи, гудели комары. Когда в доме хлопнула дверь, Наташа вздрогнула и оглянулась: он, хрустя сухими сосновыми шишками, удалялся по тропинке в сторону леса. Шагал тяжело, и широкая квадратная фигура его покачивалась. Девушка придержала за ошейник заворчавшего Дружка, погладила по голове. И хотя он ушел и Наташа знала, что больше он не вернется, в дом идти не хотелось…

Как же вести себя с мужчинами, чтобы они ничего не вбивали себе в голову? Наташа никакого повода не подала Блохину, хотя и знала, что давно нравится ему, Повода не подала, но и не запрещала ему встречаться с ней, иногда провожать с работы. И даже было приятно, что нравится ему… И вот результат! Значит, мало девушке не подавать повода мужчине, который ей не нужен, необходимо еще его и отрезвить. Женщина, которая молча принимает ухаживания мужчин, волей или не волей поощряет их к этому. Очевидно, и она, Наташа, поощряла Блохина… А если так, то и она тоже виновата в случившемся… Наташа содрогнулась, снова представив себе эту ужасную сцену. Каким глупцом должен быть мужчина, чтобы вот так навсегда оттолкнуть от себя девушку, которую, как он утверждает, любит! Но ведь Сева не дурак. Почему же тогда он пошел на такое?..

Вспомнив, как его пальцы прикасались к ее телу, Наташа, передернувшись от отвращения, быстро сбросила с себя одежду и, раздвигая руками скрипучий тростник и камыши, вошла в неподвижную воду с разбрызганными по всей ее зеркальной поверхности звездами.

Она еще никогда не плавала одна ночью в озере. Прямо перед ней выстлал на сверкающей глади свою туманную дорожку Млечный Путь. Во взбаламученной ее руками и ногами воде закачались, мерцая, звезды. Они падали на дно, а потом снова поднимались. Вода казалась молочно-теплой, она легко обволакивала тело, струилась между ног, под мышками, целовала в губы. И кругом одна вода. Берег остался где-то позади и казался далеким, как конец света. А впереди округло вырисовывался высокий зеленый остров с густо-черной тенью у берега. Листья на деревьях нежно серебрились. Остров притягивал к себе, манил. Наташа знала, что до него далеко и нужно поворачивать обратно. Знала и плыла вперед. Было жутковато и вместе с тем приятно. Иногда она переворачивалась на спину и отдыхала, едва шевеля руками и ногами. И тогда звездное небо притягивало, зачаровывало. Хотелось смотреть и смотреть на него до бесконечности, Она даже не заметила, как стала погружаться, и, лишь глотнув воды, перевернулась и поплыла дальше. К острову.

Силы покидали ее, когда она наконец добралась до острова. Уцепившись за тростник, долго не могла отдышаться. Не было сил даже выбраться на берег. Последнюю сотню метров она плыла в каком-то полузабытьи, Теряла из виду остров, кружилась на одном месте. Звезды плясали на небе, Млечный Путь струился меж них, все убыстряя свой бег. Такая ласковая и теплая вода вдруг стала тяжелой и неприветливой. Она настойчиво тянула вниз, в глубину…

Пришли мысли о смерти. И совсем не отвлеченные… Закрыть глаза, перестать двигать руками и, ногами и медленно погрузиться в эту непроницаемую пучину. Она представила себя на черном илистом дне. Огромные рыбины, шевеля плавниками, будут проплывать над ней, тусклый зеленоватый свет, наверное, в яркий солнечный день доберется до нее… А потом по озеру будут плавать лодки и люди баграми станут шарить по дну…

Она перевернулась на спину и увидела опрокинувшееся над ней звездное небо. Небо было глубоким и тоже притягивало к себе. Странно было ощущать огромное пульсирующее небо под собой и над собой. Может быть, опускаясь на дно, она одновременно поднимается к звездам?..

Выбравшись на берег, Наташа прислонилась спиной к шелковистому березовому стволу и закрыла глаза. В ушах гудело, кровь ходила по телу толчками, руки и ноги налились свинцом. Ничто бы сейчас не сдвинуло ее с места. И только теперь она почувствовала холод. Сначала вскочили пупырышки, затем между лопатками обожгло ознобом, а через несколько минут ее трясло, как в лихорадке.

На рассвете Сергей нашел ее, искусанную комарами и окоченевшую от утреннего холода, под березой. Она сидела все в той же позе с широко открытыми глазами. Прямо из лодки шагнул он в глубокую воду и пошел к ней. В глазах его боль и мука, а лицо такое, будто он состарился на десять лет. Он сорвал с себя куртку, стащил рубашку, майку и все это натянул на нее. Поколебавшись, снял брюки и, как маленькой, просунул ее длинные холодные ноги в брючины. Сама она не смогла бы надеть. Ей было покойно и уютно в его руках, глаза слипались, посиневшие губы дрожали.