Услышать тебя

Сергею захотелось увидеть Наташу. И потом, у него были важные дела в редакции. Собственно, он из-за этого и приехал в город. Но сначала надо зайти в другое место. Не очень-то тянуло его туда…

Он свернул на набережную и, сразу помрачнев, зашагал к своему бывшему дому. На балконе в узком деревянном ящике, выкрашенном в зеленый цвет, покачивались на ветру цветы на длинных ножках. В углу стоял выгоревший шезлонг. На нем книга. Ветер с реки будто нехотя листал страницы… Отсюда Сергей смотрел на город, на парк… А Лиля вытаскивала на балкон раскладушку и загорала, налепив на нос бумажку…

Он нажал на кнопку и услышал знакомый дребезжащий звонок… Сейчас зашлепают знакомые шаги, щелкнет замок и после некоторой паузы Лиля спросит: «Это ты?»

Дверь отворилась, и Сергей увидел невысокую старушку в коричневой вязаной кофте. В руке стакан с мелко наструганной морковью.

— Вы к Льву Александровичу? — приветливо спросила старушка.

Сергей путано объяснил, что он здесь недавно жил и не успел еще всех знакомых оповестить — он как-то и не подумал об этом! — что у него сменился адрес. И поэтому, если есть для него какая-либо почта…

Старушка понимающе закивала, засеменила в комнату, но, тут же вернувшись, запоздало пригласила войти. Сергей сказал, что подождет на площадке. Ему совсем не хотелось заходить в свою бывшую квартиру, которая и пахла-то теперь иначе.

Старушка вручила ему несколько писем и бандероль. Сверху лежал желтоватый листок денежного перевода: гонорар из «Недели».

— Уже с месяц, как пришел перевод, а от вас ни слуху ни духу, — сказала старушка. — Лев Александрович звонил в редакцию, но там сказали, что вы в командировке…

Сергей поблагодарил старушку и по знакомым ступенькам спустился вниз. И сразу почувствовал облегчение, будто только что выполнил тяжелую работу.

Первым делом отправился на почту, там его отругали, заявив, что денежные переводы хранятся месяц, а потом их отсылают обратно. Однако деньги выдали. Купив в подарок матери электрический утюг — она давно хотела такой — и пару коробок с шоколадными конфетами для братьев, Сергей отправился домой, решив, что в редакцию придет после обеда, сейчас все равно там никого нет.

— Редко ты, сынок, теперь домой заглядываешь, — поблагодарив за подарок, упрекнула мать.

— Служба, мать, — сказал Сергей;

— Долго ли на машине? Сел — и через час дома.

— На машине? — усмехнулся Сергей. — Машина в отпуске. Отдыхает на курорте.

— В аварию попал? — всполошилась мать.

— Все в порядке, — успокоил Сергей, не вдаваясь в подробности.

— Белье-то привез или и без меня есть кому постирать?

— В следующий раз привезу, — улыбнулся Сергей.

— Бирюком ты там в глуши заделаешься, — покачала головой мать.

— Отец не собирается приехать? — перевел разговор на другое Сергей.

— Мальчишек отправлю к бабушке и сама к нему на недельку выберусь… Его аж за Мурманск занесло. Не молодой ведь, пора бы и к дому прибиться…

— Наверное, и я в него, — усмехнулся Сергей. — Путешественник.

— Бездомники вы, вот кто, — сказала мать. — Не можете и недели усидеть дома.

— Ты ведь от него не ушла?

— То я, — вздохнула мать. — А другая бы не выдержала.

Уплетая кислые щи, Сергей то и дело ловил на себе испытующий материнский взгляд. Наконец не выдержал и сказал:

— Ну, спрашивай, как я там живу, не страдаю ли по Лильке, не убиваюсь ли по сыну?

— Ты говорил, есть у тебя одна хорошая женщина…

— Нет ее, — резко сказал Сергей. — Была да сплыла: замуж за другого вышла и уехала.

— Нельзя тебе одному, сынок, не годится так! У каждого мужчины должна быть семья, а разве можно так, бобылем? Может, съездишь в Москву, как там… сына проведаешь. Валя Молчанова забегала как-то — она с Лилей переписывается, — так говорила, что Лиля-то про тебя все спрашивает и вроде жалеет, что у вас так получилось… Не будь уж таким гордым, сынок. Иногда надо и уступить, и простить… У вас ведь сын!

Сергей положил ложку на стол и посмотрел на мать.

— Давай внесем ясность в этот вопрос раз и навсегда: с Лилей у нас жизни не было и не будет. Поэтому и не может быть возврата к старому. Наша женитьба — это была ошибка, но винить тут никого нельзя. Жизненный опыт постигается с годами. Мне сдается, такой опыт я уже приобрел. И во второй раз подобную ошибку не совершу. Никогда больше, мама, не говори мне, чтобы я вернулся к ней, да и вряд ли она этого захочет… И не торопи меня с новой женитьбой. Всему свое время.

— За что дети-то страдают!

— Дети гораздо больше страдают, живя с родителями, ненавидящими друг друга.

— Я тут пирогов испекла, посылала Генку к тебе, а он не поехал. Обидел ты его чем-то. Я спрашивала, да разве от него чего толком добьешься…

— Запретил ему сетку ставить и перемет, — сказал Сергей. — А на удочку он, видите ли, не желает ловить. Воюю с браконьерами, а тут под боком свой вырос!

— Нашел он сетку-то, — вздохнула мать.

— А я-то удивляюсь, чего это братишка ко мне больше не приезжает… Он, оказывается, на других озерах браконьерничает! Ну, доберусь я до него…

— В институт и документы не стал подавать, с осени пойдет работать на тепловозоремонтный завод.