Услышать тебя

— Моя мама говорит: сначала женщина пожалеет, а потом полюбит…

— Что это за мужчина, которого надо жалеть? — возразила Наташа. — Сергей бы обиделся, если бы его пожалели. Когда ему стало очень плохо, он уехал на это озеро и стал жить один… Наверное, только мужественные люди так могут.

— Послушай, поезжай к нему на озеро и скажи, что любишь и жить без него не можешь.

— Я сказала, да он не услышал… — невесело улыбнулась Наташа.

— Ты однолюбка, Наташка, — вздохнула Варя. — А я не могу долго любить одного.

— Послушай стихи Фета, — сказала Наташа:

Что такое день иль век
Перед тем, что бесконечно?
Хоть не вечен человек,
То, что вечно, — человечно.

— А мне Евтушенко нравится, — сказала Варя. — У него все понятно… И Диме — помнишь, я с ним дружила еще в десятом классе? — Евтушенко нравится. Он мне все время его стихи читал, только я ни одного не запомнила… А Эдик, с которым я на первом курсе… Он Есенина наизусть читал. Современных поэтов терпеть не мог. Да, чуть не забыла… На днях твоего Мишу встретила: у него мать заболела, и он не поехал на картошку. Вот умора, сделал мне предложение! Я, говорит, все рассчитал: как закончу университет, сразу поженимся и вместе поедем по распределению. Женатым в первую очередь дают квартиры.

— Он ведь математик… — заметила Наташа.

— Такой деловой, с ним не пропадешь… — Варя сбоку стрельнула глазами на подругу. — Может, выйти за него замуж?

— Миша хороший парень, — сказала Наташа.

— Почему же тогда сама за него замуж не вышла?

— Хороших парней много…

— Довольно туманная формулировка, — усмехнулась Варя.

— Пустой мы разговор с тобой завели, — сказала Наташа.

— Вот возьму и выйду замуж за Мишу! В наше время не так уж много серьезных парней. Вот Дима! Ну, высокий такой, с карими глазами… Я ведь его любила. А он что? Прикинулся тоже влюбленным… Нужна ему была моя любовь! Воспользовался, что я была дурочкой…

— Про Диму я все знаю, — сказала Наташа.

— А Эдик еще хуже… Крутил одновременно со мной и Люськой Кузнецовой… И, главное, все в институте знали, одна я дурочка…

— Про Эдика ты тоже рассказывала, — мягко заметила Наташа.

— Ни один из них не предложил мне выйти за него замуж… А вот Миша… По-деловому, без всякой романтики… — Варя остановилась и посмотрела ей в глаза: — Ты моя лучшая подруга, скажи, стоит мне выходить за него?

— А любовь? — спросила Наташа.

— Какая любовь? — опешила Варя. — Ах, любовь… А черт ее знает, что такое любовь!

— Я знаю, — сказала Наташа.

— То-то, я гляжу, ты такая счастливая! — ехидно заметила подруга.

— Я еще буду счастливая, — улыбнулась Наташа. — Мне одна женщина сказала.

— Цыганка?

— А верно, она на цыганку похожа…

— Кто же это? — заинтересовалась Варя.

— Ты ее не знаешь, — сказала Наташа.

— Жаль, я бы у нее спросила, выходить мне замуж за Мишу или нет?..

У магазина Наташа остановилась.

— Я не буду покупать бежевый костюм, — сказала она. — Боюсь, что он мне там не понадобится.

— Где там? На озере Большой Иван?

— Немного подальше… — грустно сказала Наташа. — На целине… Через три дня уезжаю в Казахстан. На год. Уже билет на самолет взяла до Целинограда. На комсомольскую стройку.

— Ты это серьезно?!

— Могу билет показать.

Варя, мучительно морща лоб, о чем-то раздумывала. На подругу она не глядела. Взгляд ее рассеянно останавливался на лицах выходящих из магазина людей.

— А как же он? — после продолжительной паузы спросила она.

— Так будет лучше для него и для меня, — ответила Наташа.

— Я и не подозревала, что ты такая скрытная, — упрекнула Варя.

— Все это произошло так быстро, — сказала Наташа. — Позавчера позвонили из горкома комсомола и сказали про путевку.

Конечно, она могла бы в тот же день прийти к подруге и все рассказать, посоветоваться, но Наташа привыкла сама принимать важные решения в своей жизни. Был один человек, с кем хотелось бы ей посоветоваться, но он там, на озере, и ему сейчас совсем не до нее… Валя Молчанова рассказала, что к нему приехала жена с сыном…

Еще раз взглянув на хлопающую дверь универмага, Варя раскрыла сумочку, вытащила оттуда аккуратно сложенную пачку денег и протянула подруге:

— Пригодятся. На первое время.

— А костюм? — спросила Наташа, и голос ее дрогнул: это была большая жертва. Как блестели у Варьки глаза, когда она прибежала в редакцию! А сколько разговоров было про этот французский бежевый костюм…

— Обойдусь, — сказала Варя. — И потом, мне брюки широки, все равно пришлось бы перешивать… — И почти насильно всунула деньги в руку.

Наташа растерянно смотрела на нее: она не знала, брать деньги или нет.

— Заработаю там — сразу вышлю, — сказала она.

— Я сейчас заплачу… — сквозь слезы улыбнулась Варя. — Как же ты так, а? Аж на целину…

— Если увидишь его, скажи, что я… — быстро говорила Наташа. — Что я не могла иначе… Нет, лучше ничего не говори. Не надо! Он сам все поймет…

— Я скажу ему, что он большой дурак, — пообещала Варя. — Бесчувственный чурбан, который дальше своего носа не видит… А еще называется инженер человеческих душ! Хватится, да поздно будет!