Услышать тебя...

В первые дни, выйдя из больницы, Сергей внимательно вглядывался в лица прохожих. Ему казалось, что он непременно узнает кого-нибудь из этой шайки или хотя бы девчонку, из-за которой чуть было не отправился на тот свет. Потом эта уверенность прошла, и Сергей понемногу вообще стал забывать об этой кошмарной ночи. Правда, ножевая рана в правом боку иногда напоминала об этом. А потом и рана затянулась и перестала ныть, хотя врач и предупредил, что эта отметина останется на всю жизнь.

— Ясноглазая Лена навещает? — спросил Николай.

Он лежал на жестких нарах, накрывшись серым одея­лом, а Сергей — на раскладушке.

Уже занимался рассвет, и на потолке вспыхивал и гас отблеск далекой зарницы. За окошком в молочном тумане стояли сосны. Какая-то ночная птица несколько раз облетела дом — был слышен легкий свист больших крыльев — и опустилась на крышу. Поскребла когтями дранку, гортанно крикнула и улетела.

Два раза Сергей ездил в ближайшее почтовое отде­ление и звонил Лене. Ему сказали, что она еще не верну­лась из командировки... Мысли с Лены перескочили на Лилю. Вспомнилась далекая картина: он и Лиля на кух­не. Жарко натоплено, клубы мокрого пара, эмалирован­ная ванна на табуретке, а в ванне сын Юра. Сергей бе­режно поддерживает мягкую теплую головку, а Лиля, плавно двигая обнаженными полными руками, намыли­вает порозовевшее тело сына зеленой резиновой мочал­кой...

Где она сейчас? Хотелось думать, что она страдает, терзается, скучает по нему, Сергею, и мечтает возвра­титься и попробовать начать все сначала... А что, если она действительно вернется?..

— К черту! — вырвалось у него вслух. — Лучше уто­питься. .. ;

Николай зашевелился и приподнял голову. Окно ро­зово пылало. Вот-вот должно взойти солнце. Туман не­много рассеялся, поднялся выше. Теперь он доставал до нижних ветвей сосен.

— Не думай о ней,— сказал Николай. — Она плохо на тебя влияла. Наверное, в семейной жизни так и дол­жно быть: муж жене все свое хорошее, доброе отдает, а жена взамен — плохое и недоброе. Или наоборот. По­следний год ты мне чем-то здорово стал напоминать свою жену.

— Ну, это ты загнул! — возмутился Сергей,

— Со стороны видней...

— Какого же черта я тогда разводился?

Николай заговорил о другом:

— Есть люди, которые не могут без женщины, вер­нее без домохозяйки. Должен ведь кто-то обед варить, постирать, в общем, заботиться и ухаживать? Сам он даже яйцо не сумеет себе сварить. Таких людей в первую очередь волнует, какой хозяйкой будет жена, а уж потом все остальное. Они и года не могут без женщины про­жить. В квартире у них кавардак, да и сами быстро опу­скаются: немытые, нечищенные, вечно на одежде пуго­виц не хватает... А вот я, например, научился все сам делать: и готовить, и стирать, и штопать. Поэтому для меня духовное начало в человеке ценнее, чем материаль­ное. .. Мой критерий отношения к женщине как жене чрезвычайно высок. 

— С такими, брат, запросами ты вряд ли когда-ни­будь женишься, — сказал Сергей.

— Твой пример еще больше меня убедил, что спешить ни к чему, — усмехнулся Николай.

— А я женюсь, — сказал Сергей. — И на этот раз не возьму тебя в загс свидетелем...

— Я и не соглашусь.

— Я женюсь, Колька, на самой прекрасной и умной женщине на свете...

— Уже прогресс... — улыбнулся Николай. — Раньше ты называл ее Прекрасной Незнакомкой!

— Ты опять против? — подозрительно уставился на него Сергей.

— Ты меня все равно не послушаешься.

— Ты же сам говорил, что Лена тебе нравится.

— Мне — да, — сказал Николай.—А я ей — нет. . 

 — При чем здесь ты? — удивился Сергей.

 — Видишь ли, у меня нет уверенности, что и ты ей очень уж сильно нравишься...

— Нравишься! — фыркнул Сергей — Она меня любит, дубина!

— Вот даже как? — насмешливо посмотрел на него Николай. — С чего это ты взял, что все должны тебя любить? Не такой уж ты красавец, к женщинам невни­мателен, забывал даже любимой жене на день рождения цветы дарить... Слишком много времени отдаешь работе, а женщины требуют постоянного внимания... И выгля­дишь ты не солидным журналистом, а этаким парниш­кой-водопроводчиком. ..

— Как моя жена, заговорил. .. — Сергей запнулся и поправился: — Как бывшая жена!

— Я тебе правду сказал! 

 — Хочешь, я тебе тоже правду скажу? — отомстил ему Сергей. — Хотя ты и выглядишь солидно и фигура у тебя осанистая, а когда бороду приклеишь, можешь царя Бориса Годунова играть, ты вот чем кончишь: пока еще молод и крепок, будешь ходить в холостяках и раз­влекаться, а когда согнет в три погибели и из тебя песок посыплется, найдешь себе какую-нибудь дурочку мед­сестру или пожилую одинокую врачиху и женишься, ко­нечно, если еще согласятся. А в приданое принесешь кучу старческих хворостей и немощей...

— Все верно, — рассмеялся Николай и сбросил с себя одеяло.— Подымайся, философ-инспектор! Я целый ме­сяц мечтал на утренней зорьке забросить удочку!