Услышать тебя...

Из-за острова тихо выплыла чёрная с белой заплатой на боку лодка. Один человек сидел на веслах, второй, перегнувшись через борт, что-то делал. На мгновение в его руках возник длинный радужный блеск и пропал. Перемёт! Запрещённая снасть. В Большом Иване води­лись судаки и угри, и ловля на перемёт была строго за­прещена. А судя по тому, как медленно двигалась лодка, посылая Сергею, будто азбукой Морзе, длинные и ко­роткие радужные вспышки соприкасающейся с водой жилки, перемёт был с полкилометра, не меньше. Сергей засёк на глаз угол между лодкой и островом, чтобы по­том «кошкой» подцепить снасть, и встал. До дома ходь­бы полчаса. Добраться на лодке до острова столько же, не меньше. Браконьеры, конечно, услышав шум мотора, пристанут к берегу, спрячут лодку в камышах, и ищи-свищи их.

Дружок, вывалив из красной пасти язык, тяжело ды­шал рядом. Он тоже смотрел на лодку, которая медленно удалялась от острова. Оба браконьера были обна­жены до пояса. У одного на голове коричневый берет, у другого велосипедная шапочка с розовым целлулоид­ным козырьком. Когда человек поворачивал голову, зор­ко обозревая окрестности, со сверкающего козырька срывались солнечные зайчики.

Сергей быстро зашагал к дому. Как бы то ни было, а он попытается накрыть их.

Однако, когда на разогнавшейся «Казанке» подлетел к острову, на озере никого не было. Не видно и чёрной остроносой лодки с белой заплатой на борту. Спустив метров на десять «кошку», Сергей привязал верёвку к сиденью и сел на вёсла. Когда мотор выключен, легче почувствовать зацеп. Спиной и затылком он ощущал, что за ним пристально наблюдают, и, когда он резко повер­нул голову, будто почувствовав чей-то взгляд, с берега зловеще что-то сверкнуло в глаза. Он даже пригнулся, ожидая выстрела. Но было тихо. Наверное, померещи­лось. Журчала вода вдоль бортов, погромыхивали в уключинах железные вёсла. Перемёт он подцепил. Вы­свободив от спутавшейся жилки «кошку», стал выбирать в лодку. Блестели белые и коричневые крючки. Гора мок­рой сверкающей жилки с живой насадкой и извиваю­щимися выползками все росла. Сергей не ошибся: пере­мёт не меньше чем полкилометра длиной, а крючков на нем несколько сотен.

Возвращаясь назад, он увидел над озером ястреба. Распластав мощные, позолоченные солнцем крылья, он величественно совершал очередной круг почёта. Навер­ное, ястреб сверху видел притаившихся в кустах бра­коньеров, но что ему за дело до человеческой суеты?

Вечером пришла Лиза и поставила на стол под сос­нами алюминиевый бидон. Сергей — он увлечённо рабо­тал над рукописью — удивлённо взглянул на неё. Не­сколько раз они встречались на берегу, здоровались, но сюда она пришла впервые. В коротком сарафане, тём­ные с блеском волосы уложены в тяжёлый узел на за­тылке. Лицо и шея загорелые, а ложбинка меж грудей молочно-белая. Полные смуглые ноги с круглыми колен­ками в царапинах. Лиза пришла босиком.

— Здравствуй, инспектор! — певуче произнесла она. — Вот парного молочка принесла. Ты ведь гордый, сам не зайдешь. — Сощурившись от солнца и немного наклонив набок голову, открыто и смело посмотрела в глаза. На сочных губах улыбка. Весь её вид как бы го­ворил: «А ну, инспектор, погляди на меня. Хороша? Скажи, хороша?»

И Сергей, опустив глаза, сказал:

— С сеткой больше не балуешься?

Сказал и чертыхнулся про себя: «Ну, что я несу?!» Лиза повела круглым плечом, лебединым движением вскинула руки и поправила волосы. Чуть ниже правой подмышки овальное родимое пятно.

— Пока ты пил-гулял, инспектор, — сказала Лиза, — городские рыбачки пудами тягали на перемёты судака и угря.

«Все знают, — с досадой подумал Сергей. — Вот те и в глушь закопался, а здесь, оказывается, как на ладони!»

— Ты не знаешь, кто нынче рыбачил у дальнего ост­рова на чёрной лодке с белой нашлепкой? — спросил Сер­гей.

— Я ведь не инспектор, за лодками не гляжу.

— Вон какой перемёт вытащил! — кивнул Сергей на зеленоватый ворох жилки и крючков.

— Это все городские, — сказала Лиза. — Ненасыт­ные!

— Значит, не знаешь, чья это лодка с белой отме­тиной?

— Погляди, какое громадное озеро! Сколько тут ло­док? — Лиза с улыбкой взглянула на него: — Да что ты все про лодки да сети. Попей молочка.

Повернулась и пошла в избу. Немного погодя верну­лась с кружкой и начатой буханкой хлеба. Налила густого запенившегося молока и поднесла Сергею. Он взял кружку обеими руками, зачем-то понюхал и залпом вы­пил. Вторую кружку пил глотками, закусывая хлебом. Молоко было удивительно душистым и вкусным.

Лиза, прислонившись к толстому стволу, смотрела на него. Её тень сливалась с длинной тенью дерева. Солнца уже было не видно из-за леса, но в притихшем озере отражались багряные облака, а водная гладь была насквозь пронизана разноцветным солнечным блеском. Где-то далеко на высокой ноте пропел лодочный мотор, Сергей на слух привычно определил: «Стрела». По ма­кушкам сосен прошелестел лёгкий, чуть слышный порыв ветра. И тотчас вниз с тихим шорохом заструились су­хие иголки.