Услышать тебя...

Сергей подогнал машину к самому берегу. В резино­вых сапогах забрался в камыш и вывел оттуда надёжно спрятанную лодку. Погрузив в неё мешок с подкорм­кой, медленно поплыл вдоль берега, разбрасывая дере­вянным совком подкормку для мальков пеляди. Иногда нагибался и долго смотрел, как маленькие рыбешки жад­но хватают серые комочки. Мальки заметно подрастали. И вообще, чувствовали себя в новом водоёме как дома, если можно считать домом уральский рыбзавод, где их искусственным путём вывели из икринок.

Вода в озере прозрачная. С берегов свешивались серебристые ивы. Толстая искривленная берёза, казалось, вот-вот упадет в озеро. С её наклонного ствола удобно удить. От берега далеко в воду забрался буйный камыш. На лоснящихся листьях сидели необсохшие, со смятыми крыльями стрекозы. На них хорошо в этот час берёт у бе­рега язь.

На всякий случай Сергей объехал всё озеро, но ни­чего подозрительного не заметил. Впрочем, он и не ожи­дал тут застукать браконьеров. Дело в том, что это озеро несколько лет назад вытравили, а потом запустили маль­ков пеляди. И браконьеры знали это. Они начнут сети ставить, когда пелядь подрастёт.

Когда Сергей вернулся домой, солнце уже разогнало туман и высушило траву на лужайке. Дружок, лёжа на крыльце, поднял морду, распахнул пасть, сладко-сладко зевнул и поелозил хвостом по полу, но так и не встал. Из-под поленницы дров приковылял новый жилец — ёж Гошка. Задрал свою острую мордочку и посмотрел на Сергея чёрными глазами-горошинами. Сергей зашагал в кладовку, Гошка засеменил вслед за ним. Остановился у крыльца, на котором возлежал Дружок. Сергей вынес из кладовки блюдце с молоком и поставил перед ежом. Пальцем провел по его мягкой коричневой шерсти, окай­млявшей не защищенную иголками нижнюю часть тела. Ёж совсем по-поросячьи хрюкнул и ткнулся носом в блюдце.

Неизвестно откуда взялась ласка, которую Сергей называл Нюркой. Грациозный зверёк всё ещё дичился его, но уже несколько раз брал мясо из рук. И сейчас Сергей сходил в кладовку и принёс консервную банку с остатка­ми сосисочного фарша. Присев на корточки, протянул розовый кусочек. Нюрка приподнялась на задних лапках и вытянула длинную шею с маленькой изящной голов­кой. Ноздри её расширились, крошечный чёрный нос сморщился, глазки заблестели: Нюрка любила фарш, но брать мясо из рук нынче почему-то не хотела.

— Как хочешь, — сказал Сергей. — Дружок, возьми!

Дружок — он уже давно двигал ноздрями и облизы­вался — насторожился. Дружок не в первый раз наблю­дал за этой игрой хозяина со зверьком и знал, что рано или поздно банка с остатками фарша достанется ему. А поэтому незачем вскакивать и гавкать, когда можно будет потом спокойно удалиться с банкой в безопасное место под сосны и там тщательно и с наслаждением вы­лизать её до серебристого блеска.

Нюрка змеиным движением повела головой в одну сторону, потом в другую и сделала несколько маленьких шагов. Сергей еще дальше вытянул руку с кусочком мяса. Зверек, прижав передние лапы к груди, вытянулся в струну, но достать не смог. Совсем по-человечьи вздох­нув, сделал ещё три маленьких и робких шага и проворно схватил мясо белыми острыми зубами. В то же мгнове­ние повернулся и шмыгнул под крыльцо.

Дружок уже был тут как тут. Взяв банку зубами за отогнутую крышку, важно зашагал под сосны.

Сергей выпрямился и услышал дробный нетерпели­вый стук. Прилетел большой пёстрый дятел и, оседлав сосну, издал свой боевой клич. Взбежав по спирали ещё выше, дятел снова простучал человеку, что на его птичь­ем языке должно было означать: «Я ту-т-у-тут! Жду-ду-ду угощения!»

Сергей улыбнулся и в третий раз отправился в кла­довку. На этот раз он прихватил оттуда полоску сала и мешочек с крупой. Сало он положил на стол, за которым сам обедал, а крупу высыпал на фанерный лист, укреп­ленный на толстом коротком суку ближайшей к дому сосны.

Дятел, не дожидаясь, когда человек уйдёт, слетел с дерева на стол и, схватив угощение, пёстрой молнией метнулся к самой вершине сосны. Синицы не заставили себя долго ждать: тут же облепили фанерный лист и ве­село затюкали своими маленькими аккуратными клю­вами.

Взобравшись по шаткой лестнице на чердак, Сергей убедился, что еще один жилец этого старого дома на ме­сте: между двумя вениками, в самом темном углу, на перекладине дремала сова. Глаза ее желто светились. Сова спала с открытыми глазами. А с наружной стороны дома, под самой крышей, жили ласточки. Из всех перна­тых соседей Сергея только ласточки отказывались от уго­щения. Красиво и стремительно резали они воздух с утра до вечера и сами ловили мошек. Птенцы давно подросли, и Сергей удивился, как они помещаются в небольшом пупырчатом гнезде вместе с родителями.

Спустившись вниз, Сергей накрошил в алюминиевую чашку хлеба, высыпал туда остатки гречневой каши и пошёл на берег. Забравшись в камыши, стал пригоршня­ми бросать крошки в воду. Здесь он каждое утро под­кармливал подлещиков. В любое время, если ему нужна была рыба, он мог здесь на червя поймать десяток-полтора приличных рыбин.