Услышать тебя...

Женщина обеими руками обхватила свои чемоданы, будто боялась, что их отберут. За все время совмест­ного пути она не произнесла ни слова, зато шофер ока­зался разговорчивым. Рассказал, что на той неделе за городом нашли в снегу брошенную машину, а в ней за­резанного таксиста, его сменщика. Два молокососа по­просили подвезти их на дачу к приятелю и по дороге укокошили. Забрали выручку, а и денег-то было семь­десят рублей — сменщик только что выехал на линию, — потом, видно, хотели покататься, но застряли в снегу, все бросили и ушли. Через два дня их поймали. В этот день должен был работать он, Василий, но на линию выехать не смог, потому что жена собралась рожать. А если бы выехал — могли бы и его укокошить. На это Сергей заметил ему, что у Василия шансов быть зарезанным почти не было: не мог же он, Василий, в точ­ности повторить маршрут погибшего сменщика и встре­тить именно тех двух молокососов?

Шофер через зеркальце посмотрел на Сергея и заду­мался. Помолчав, согласился, что действительно это так. И лицо его просветлело, но Сергей тут же снова омра­чил его:

— Зато уж наверняка, если бы вы выехали на ли­нию, ваш сменщик был бы жив.

— У меня родился сын, — растерянно произнес Ва­силий. 

— Человек умер, человек родился... — философски заметил Сергей.

Больше шофер не произнес ни слова до улицы Чай­ковского, где Сергей выходил.

Молчаливая женщина, крепко держась за свои чемо­даны, осуждающе смотрела на Сергея, пока он распла­чивался. Это еще больше разозлило Сергея.

— В этой самой машине совершили грабеж и убили человека? — поинтересовался он у шофера.

— Еле кровь отмыл, а на сиденье еще заметно,— ответил тот.

— Счастливого пути! — сказал Сергей, и взглянув на испуганно вытаращившую на него глаза женщину, с си­лой захлопнул дверцу старой «Победы».

Лиля открыла после третьего продолжительного звонка. Появилась она на пороге заспанная, с растре­павшимися волосами, в длинной ночной рубашке. Впер­вые Сергею бросился в глаза ее выпуклый, оттопырив­ший сорочку живот. Глаза ее моргали со сна, а губы неуверенно улыбались.

— Я проспала, — сказала она, пропуская его в при­хожую.

— Ну, здравствуй, — негромко сказал Сергей.

Лиля вскинула обнаженные руки и, приподнявшись на цыпочки, обняла его за шею. Так всегда она цело­вала мужа при встрече. И ему нравилось это порыви­стое и женственное движение. Он жадно вдыхал такой теплый, знакомый запах ее тела. Оторвавшись от нее, быстро сбросил пальто, ботинки и, взяв Лилю на руки, понес в комнату, где в сером предрассветном сумраке смутно белела постель.

— Не сердишься? — говорила она, блестя глазами.— Честное слово, я не нарочно. Будильник, наверное, не зазвенел.

— Не приезжай на вокзал, не надо. Я вот так буду приходить сюда и звонить, а ты встречай меня на пороге в одной рубашке.

Как Лиля ни старалась быть веселой и жизнерадост­ной, — даже на лекции в этот день не пошла, — Сергей заметил, что она чем-то серьезно озабочена. Несколько раз он спрашивал напрямик, что с ней, но Лиля уверяла, что все в порядке. В шелковом халате, причесанная, она приготовила на кухне яичницу с ветчиной, накрыла стол. Сергей с удовольствием наблюдал за ней.

Хозяйка квартиры, грузная коротконогая женщина с пепельными волосами, не досаждала им. Позавтракав на кухне, быстро собралась и ушла по своим делам. На пороге сообщила, что вернется не раньше девяти вечера. В пышной меховой шубе и лисьей шапке она была со­всем квадратной.

— Какая деликатность, — заметил Сергей, когда щелкнул французский замок.

— Еще бы! — усмехнулась Лиля. — Я ей четыреста рублей в месяц плачу.

— Сколько?! — ахнул он.

 — Четыреста, — повторила Лиля. — Почему это тебя удивляет?

— Это же обдираловка!

— Можно и за триста найти, но без удобств, а эта квартира мне нравится.

Сергей и не подозревал, что жена платит такие боль­шие деньги за комнату. Посылая каждый месяц пятьсот рублей, он ни разу не слышал, что ей этих денег недо­статочно, а больше он не мог присылать: во-первых, с каждой получки давал матери, во-вторых, после же­нитьбы стал регулярно откладывать часть денег на сбер­книжку. К тому времени, когда Лиля закончит универ­ситет и приедет к нему, Голобобов обещал квартиру. Сергей уже купил в мебельном два тяжелых дубовых кресла. Когда он приволок их домой, ужасно довольный покупкой, мать покачала головой:

— Кто же теперь такие покупает!

Но Сергею кресла нравились. Он вообще любил все крепкое и прочное. И потом это была его первая хозяйственная покупка в жизни.

— А какая у тебя стипендия? — спросил Сергей.

— Ох уж эта стипендия... Гроши!

— Родители помогают?

— Ну, а как ты думаешь, неужели я смогла бы на твои пятьсот рублей прожить?

— Сколько же они тебе дают в месяц?

— Какое это имеет значение?

Сергей видел, что Лиле этот разговор не нравится, но решил все выяснить до конца. Лиля сказала, что в Средней Азии врачи живут гораздо обеспеченнее, чем их коллеги в центре России. И потом, отец принимает больных дома. Он не только хороший венеролог, но и известный в городе специалист по кожным заболеваниям. В общем, люди они с достатком и ни в чем ей не отказывают.